Как просыпается Солнце - страница 11
В то время здесь была настоящая тайга: ни широких трасс высоковольтных линий, ни узкоколейных дорог, ни дач… Бурелом, непролазная чащоба. Заросшие ельником распадки, высокие холмы с грудами каменных плит на вершинах. Звонкие ручьи, на берегах которых — следы косуль и сохатых. Сквозь переплетенные ветки проглядывались седые, с прозеленью, лишайники-бороды, как будто за каждым шагом путника зорко следили сказочные лешие.
Посматривая по сторонам, я брел по тропе. Как все здесь было не похоже на светлые равнинные боры и дубравы Среднего Прикамья, где прошла моя юность!
Осень основательно похозяйничала, окрасила березы, зажгла багрянцем осины и тихо срывала с веток увядшие листья. Яркие краски делали землю удивительно милой и дорогой.
Была со мной карманная буссоль, хорошая карта, а все равно запутался я, попав в настоящий лабиринт гор и холмов. Одна выше другой теснились вершины, то обрывая в непролазное моховое болото, то, разделенные небольшими логами, стояли — как сестры, сцепив над головой, словно руки, корявые сосновые ветки.
Три дня провел я тогда среди этих гор. Ночевал возле жаркого костра, вслушивался в еще незнакомые таежные звуки. Что-то таинственное и манящее чудилось мне в ночных шорохах, лепете ручья и скрипе деревьев. Впервые увидел я бастион Чертова Городища. Изваянное природой лицо Мефистофеля навевало тревожные сны у костра. И вот тогда у костра попал я в плен таежного очарования и до сих пор поклоняюсь доброму зеленому Берендею.
Немало прошло с того времени лет, многое стало затягиваться дымкой забвения. Но до сих пор я храню в памяти первые ночи и дни знакомства с Уралом. Вот здесь, на западном склоне Мотаихи, добыл я первого своего глухаря. Мотаиха! Не потому ли ее так назвали, что изрядно измотаешься, пока доберешься до вершины?
Позднее с лесоустроительными партиями я побывал в северных урманах, на Южном Урале. Пил холодную воду Пелыма, ловил хариусов в реке Юрюзань, слушал веселый шум лесов на склонах хребтов Зигальга и Бакты. Но почему-то ярче всего в памяти сохранились первые блуждания в районе Мотаихи и Чертова Городища.
Сейчас от былой дикости ничего не осталось. Поредевший лес пересекли широкие трассы линий электропередач и дороги.
И все же я по-прежнему люблю этот уголок. Забравшись на вершину Мотаихи, долго сижу, отдыхаю и думаю. Вспоминаю свою юность, друзей, с которыми мерял таежные тропы, делил тепло походного костра и кусок хлеба.
У Чертова Городища.
Миллионы лет проходит по земле весна и за это время нисколько не постарела, все такая же молодая и сияющая. Перед свиданием с летом надушится сиренью, нарядится в кружево разноцветных лепестков. Бродит по перелескам, ищет своего милого, а он уже рядом, добрый молодец, расфранченный букетами рябины и алыми розетками шиповника.
Пройдет время, разбросав по лесам и лугам дары, сытое, довольное лето передаст эстафету печальной осени, а та — злой старухе зиме.
В течение этого круговорота перед глазами пройдут чудесные картины природы. У лета свои приметы, особая палитра. Шумные ливни и тоскующий голос кукушки, богатое разнотравье. Вспышки зарниц и тяжкие громовые раскаты. И самое главное — тихие белые ночи с плывущими по небу серебристыми облаками.
Недолго длится колдовская пора. После дня летнего солнцестояния пойдет на убыль светлое время, а ночи станут темны, как на юге.
Желанная пора — лето. Одно плохо — ждешь его целый год, а оно слишком коротко, промчится — и не увидишь.
Однажды занесли меня ноги в такое место, где стояла могильная тишина, а сама местность напоминала кладбище. Это был горельник. Видно, совсем недавно бушевал здесь огонь, оставив пепел, головешки да черные обугленные стволы.
Я знаю, что такое лесной пожар. Это стихия, злой джин, выпущенный из бутылки. По сравнению с ним пожар в доме — ничто.
Когда-то давно на Южном Урале я видел, что делает с лесом огонь. Сплошная стена пламени от земли до вершин высоких сосен мчалась с большой скоростью. Сильный огонь родил ветер, а тот усиливал и гнал пожар все дальше и дальше. Шум, грохот и треск сливались в неистовый рев. Это был огненный ураган, сжигающий все на своем пути.