Как сварить хорошее зелье - страница 18

Одна ручка кресла ледяного мужчины с треском отломилась и, долетев до пола, разбилась на тысячу искрящихся осколков. Губы мага исказил звериный оскал. Адриан, сидящий до этого необычайно тихо и даже не попытавшийся выпустить свой внутренний огонь наружу, сейчас был более вменяем, но и он уже находился буквально на грани, готовый броситься на венценосного родственника в любой момент.

— И кто же из нас должен жениться? — Угроза в голосе никому не послышалась. Вторая ручка кресла, но уже у другого мужчины, жалобно хрустнула.

— А это решать вам! — быстро открестился император, сделав вид, что чем-то жутко заинтересован у дальнего стеллажа с книгами, а никак не напуган реакцией близнецов и просто-напросто опасается к ним подойти. Нет, конечно, они его не убьют и даже не покалечат, но… зачем так рисковать? Ему еще была дорога своя гордость хотя бы как память.

Огненный маг повернулся к брату и нагло ухмыльнулся.

— Даже не надейся, братишка! — насмешливая издевка в голосе только еще больше того распалила, и вторая ручка его кресла полетела вниз, вслед за первой.

— Ты тем более! — Ледяные глаза острием копья прострелили второго брата.

Оба смотрели сейчас друг на друга как на врагов, обмениваясь злыми ухмылками и острыми взглядами. Лед под напором второй стихии медленно таял где-то между ними, в то время как с другой стороны он уже занимал половину стены и уже можно было услышать хруст оконных рам. Наконец, поняв, что они друг другу не враги, оба повернулись к дядюшке.

Император, давно уже рассчитавший их такую реакцию, был готов к подобному исходу. Дождавшись, пока оба мужчины будут готовы его выслушать и думать адекватно, он сел на место и, сморщившись, оценил превратившуюся в ледышку воду в стакане. Горло отчего-то дико пересохло. Он откашлялся.

— Я предвидел такую реакцию, и, раз уж никто из вас не спешит становиться сразу мужем, я думаю, будет лучше, если вы оба просто станете женихами! — объявил он свое решение.

Камень кладки жалобно хрустнул под ледяным напором, а жаркий воздух помещения только нагнетал атмосферу, делая предметы более хрупкими.

— Мы проведем стандартный обряд для жениха и невесты для вас обоих, а через год, когда узы ослабнут, я жду от одного из вас свадьбы! — Его глаза упрямо просверлили обоих. Нет, он вовсе не собирался отказываться от своей идеи.

Скрежет зубов огненного мага исказил мерный треск пламени.

— То есть ты предлагаешь нам год делить одну девушку? — Дрова в камине жалобно хрустнули. В помещении уже было буквально нечем дышать.

Губы императора исказились в насмешливой улыбке.

— Что значит «делить»?! Она потомственная аристократка! Будьте любезны вести себя прилично!

— Год? — взревел наконец ледяной маг, окончательно выходя из себя и вскакивая с места. — Год жениховства? Ты с ума сошел?!

Тонкие пальцы опустились на массивную столешницу, и иней, тут же охвативший зачарованный от подобного стол, моментально снес все щиты на предмете мебели. Дерево захрустело, осыпаясь осколками льда. Император поморщился. Когда-то он любил этот стол, но… все меняется.

— Да! — твердо посмотрел он в глаза обоим братьям. — Это мое решение, и оно не подлежит оспариванию! Все! Свободны! Через месяц я лично прослежу, чтобы вы оба появились на церемонии, если, конечно, один не хочет уступить другому вакантное место! Но тогда будет сразу свадьба!

Близнецы отчаянно зарычали. Конечно, ни один из них и не планировал противиться приказу венценосного родственника, отдавая дань его старшинству, власти и возможной необходимости данного брака для империи, но предложение все же было слишком неожиданным и слишком… раздражающим их гордость.

— Вон! — взревел император, применяя свою родовую магию, чтобы выдворить буквально взбесившихся племянников за пределы своей территории.

Треск и отборная матерная ругань обоих огласила коридор. Вдалеке завопили слуги. Кажется, какая-то из стен дворца все же рухнула.

Император усмехнулся, снова спокойно усевшись на свое место и уставившись в глаза женщины на портрете. Его еще буквально только что горделивая осанка исчезла, спина ссутулилась, а сам он словно бы постарел на несколько десятков лет.