Как властвовать над самыми лучшими мужчинами - страница 8

Развить чувственность означает еще и научиться управлять отрицательными эмоциями, чтобы избежать опасности оказаться в их зависимости. Представь, как часто во время еды люди отравляют себе удовольствие, начиная переживать по поводу того, что эта еда может испортить им фигуру. Как часто сомнения, разочарования или расчет мешают насладиться мгновениями любви. Такие чувства, как страх, стыд, ревность, зависть, отчаяние, гнев и подобные им, могут стать вообще неуправляемыми и начать отравлять нашу жизнь. Итак, надо отделить отрицательные эмоции от наслаждений, иначе негатив из-за надуманных ограничений, занесенных в наш мозг обществом, может помешать наслаждаться жизнью. Как? Суть изложена ниже.

Представь себе на миг, что общество еще не изобрело такие понятия, как стыд, смущение, неловкость, брезгливость, мораль, запреты, — их просто еще нет. Нет ничего из того, что общество привнесло в наш мозг, чтобы управлять нами. Побудь на время просто женщиной — чувственной, открытой страстям и зову природы. Отключи своего цензора и критика из левого мозга и почувствуй свое тело, прислушайся к нему.

Не удивляйся, но многие люди не могут понять, чем же вызван, допустим, их дискомфорт, и что они на самом деле испытывают — чувство одиночества или чувство голода, чувство тревожности или озабоченность. Например, многие привыкают принимать одиночество за голод, и все время что-то жуют, чтобы этим вызвать выработку эндорфинов — гормонов удовольствия, и тем самым подавить чувство одиночества. Так им удобнее, но проблему свою они не только не решают, загоняя ее вглубь, а часто добавляют еще одну — проблему переедания.

Бывает и так, что со временем из всего многообразия чувств у человека остаются только два: а) «мне хорошо или мне, по крайней мере, неплохо»; б) «мне что-то не по себе, мне плохо».

То есть остается только «черное» и «белое». Подумать только, исчезли цвета, нет ни полутонов, ни оттенков! Именно атрофией чувственности правого мозга вызваны во многом такие болезни, как, например, переедание, одиночество, депрессии…

Неверно реагируя на сигналы, посылаемые телом, человек обрекает себя на неудачу в жизни. Чуть позже мы раскроем причину этой зависимости. Только научившись различать сигналы тела у себя — можно научиться различать их у других людей. В противном случае это неизбежно приведет к тому, что людям будет предлагаться совсем не то или не совсем то, что им нужно. Вообрази себе картину: ты приходишь в ресторан, заказываешь, что тебе нравится, а официантка ставит на стол не то, что ты хочешь и заказала, а то, что нравится ей самой, или то, что обычно едят другие. Более того, официантка начнет еще и заставлять тебя есть это! Ты скажешь: «Нонсенс!»

А теперь перенесись на мгновение в спальню и спроси себя, многие ли женщины ведут себя, как эта официантка? К сожалению, многие, и поверь мне, поэтому в большинстве своем они несчастны и одиноки. Вот почему важно научиться чувствовать свое тело, научиться ощущать наслаждения. В этой связи мне вспомнилась одна история, которую я читал у Ника Оуэна.

Дело происходило в Италии, зимой. Небольшой ресторан, известный своим фирменным блюдом — тушеной рыбой. Где-то в глубине ресторана у стены сидел необычайно уродливый человек, который только приступил к еде. Пока он медленно подносил ложку ко рту, все его лицо выражало ожидание. И вот, когда ложка приблизилась к губам, его глаза радостно блеснули в предвкушении блаженства, затем закрылись, и только после этого небольшой кусочек рыбы проследовал в рот. Он начал медленно пережевывать ее, наслаждаясь ее вкусом. Глаза его были по-прежнему закрыты, и он весь был погружен в процесс поглощения пищи. Прошло не меньше минуты, прежде чем он принялся за следующую порцию. Отрешенный от всего происходящего вокруг, он каждый последующий кусочек пробовал так, как смертный пробует пищу, предназначенную только для богов.

Во всех его действиях было что-то магическое, ритуальное, завораживающее. После того, как он съел три кусочка, он отложил ложку и достал сигарету. Закурил он с тем же удовольствием, с каким только что ел, и медленно затягивался, растягивая процесс. По его лицу бродила улыбка, его тело было совершенно расслаблено. Он курил сигарету так, словно это было величайшим искусством, действием, которое в данный момент было наиболее желаемым из всех мыслимых удовольствий. Это выглядело так, как если бы каждая затяжка была последней в его жизни, и он пытался, насколько мог, растянуть этот восхитительный момент.