Как закалялась сталь 2 и 1/2 - страница 28
Полный бред! Просто пушечное мясо… За что они так с чужими детьми?! А их манерные сыновья сейчас наверняка бурбон со льдом потягивают и размышляют, где сегодня «зажечь» и какую «телку» задрать. Бывший мальчик «из-за гаражей», он до аллергии ненавидел сытые военно-московские рожи выпускников училища им. Верховного Совета и прочих генеральских колыбелей. Но, как ни странно, этим выпускникам, как и их уже реализованным предшественникам, было глубоко насрать на него и дистрофичных ребят в настоящих погонах и с настоящими дырами в давно не мытых головах.
Первый раз на его плече умер человек. За что, за кого — непонятно… Умер за непонятное в непознаваемой и такой болезненно любимой, нездоровой стране.
10. Сера, разведенная в масле
«То, что нас не убивает, делает нас сильнее», — говаривал старина Фридрих. Только взглянув на события со стороны, по прошествии многих лет, начинаешь понимать, как он прав.
Это же надо было додуматься до такого без кавычек душещипательного сочетания, как сера, да еще и разведенная в персиковом масле, да еще и для внутримышечной инъекции! Сложно предположить, что дядя-изобретатель смешивал все это, да еще и испытывал, чтобы экспериментальным путем добиться столь поразительного эффекта, который достигается легендарным препаратом под наводящим ужас названием «сульфазин».
Представьте хлорную известь на новокаине, или уксус на физрастворе, или вытяжку жгучего перца на том же персиковом масле. Все эти несуществующие и ужасающие по определению сочетания не особенно безобиднее всё разъедающей серы, впрыскиваемой в трепетные ягодицы отечественных психбольных и прочих диссидентов.
Не важно, что было перед этим, где он служил и куда отправлялся в командировки, — все это пока что секрет (приказ № 0010). Важно то, что даже его тренированная и, казалось, такая подконтрольная психика дала сбой. Он кинулся на безбоязненно хамящего командира и чуть было не покалечил его.
Начальник был совершеннейший «скунс неприятный» паскудности небывалой. Впрочем, за время службы выяснилась железобетонная истина. Командиры маленького роста и щуплого сложения — редкие сволочи, коктейль из комплекса неполноценности и комплекса власти. В психиатрии это, кажется, называется синдромом Наполеона и характеризуется болезненным желанием шмакодявки трахнуть всю планету и невыносимым зудом в части отношения к более крупным и сильным особям.
Выходка не прошла даром. Начальничек всеми силами пытался угробить его карьеру, стараясь тем не менее не сталкиваться лицом к лицу в штабных коридорах. Но чем извращеннее были подковерные телодвижения этой букашки, тем отчетливее и живее он стал видеть сон, как душит и рвет зубами эту «генетическую ошибку». Будучи не самым тупым человеком, он понимал, что однажды может просто сорваться и совершить уже непоправимое, а с учетом доступности орркия и постоянных командировок «в поле» эта вероятность умножалась на восемь, а то и десять!
Начмед был в курсе всей «оперетты» и настоятельно порекомендовал посетить госпиталь.
— Как-то у вас, голубчик, с нервами не вполне замечательно, м-да…
Психиатр в госпитале, не проговорив с ним и десяти минут, сразу напрягся лицом и корявым, для гиппократского форсу, почерком накидал направление на психическую реабилитацию. С учетом семи черепно-мозговых травм различной тяжести и участия там-то и в том-то подобный шаг был вполне обычен, так что у вышестоящего начальства удивления не вызвал.
Положили не в госпиталь, а в дорогое гражданское лечебное учреждение. К тому времени с деньгами у него особых проблем не было — заплатил здесь, договорился тут, и вот он уже в приемном покое. Ногастая врачиха за тридцать грудным голосом поинтересовалась, кто его привез и почему оставили без присмотра. Отвечал невпопад, не отрывая взгляда от нюансов теткиного белья и фасона тончайшего белого халатика, сделанного, видимо, с учетом африканской жары и призванного в силу своей экстремально короткой длины оставить загар ровным до самой поясницы. Для лошадки от медицины подобное обстоятельство новым не казалось, и она привычно напоминала о своем присутствии вопросами типа: «Молодой человек, вы меня слышите? Але-але, я здесь! Дайте сюда кисть».