Как закалялась сталь 2 и 1/2 - страница 6

А знаете, как все начиналось?

Ну, про спорт, каратэ и т. д.? Не знаете. Ну да откуда вам… Это сейчас кажется, что каратэ и прочая и прочая было всегда, и ничего таинственно чарующего в нем нет, потому что секция. Но было-было время золотое… Когда от незнания и возбуждения даже Брюса Ли относили к каратэ, и в прессе шла нешуточная дискуссия о том, как все же правильнее его называть: «каратист» или все же «каратэист». Представьте всю глубину и серьезность этих фундаментальных проблем образца 1978 года!

Рискну утомить вас историей своего спортивного становления.

Сказать, что в эти годы каратэ перевернуло жизнь миллионов молодых людей — это не сказать ничего! Более чем уверен, что, не будь этого «глотка свободы» в конце семидесятых, перестройка и крах тоталитаризма, возможно, были бы нам еще незнакомы…

Даже уже не очень помню, откуда и как прилетела первая новость о существовании подпольных секций каратэ, но она, эта новость, тут же обросла фантастическими домыслами и слухами.

Первый раз я увидел каратэ в Доме пионеров — от волнения просто чуть не задохнулся. Настоящий сенсей, весь в кимоно, вел занятия, говорил какие- то непонятные слова и как бы между прочим совершал таинственные телодвижения явно смертельного содержания, судя по выражению его лица. Зрителей-подростков, сиротливо жмущихся у дверей в зал, это просто повергало в священный трепет.

Короче, в тот раз меня не взяли. Впрочем, как и в следующий, как и в десятый. Но желание заниматься стало просто навязчивой идеей. Чтобы не тратить время попусту, по совету бывалых друзей я «набивал кулаки», точнее разбивал их о стену, чем вызывал более чем бурную реакцию соседей, ошалевших от маниакальной «морзянки», вколачиваемой в не вполне надежную перегородку.

Говорят, мысли материальны. Стоило мне поступить в техникум и понадеяться на то, что, может, в нем есть группа, как я тут же увидел объявление о наборе. Чуть в обморок не рухнул от щенячьего восторга — хорошо, хоть без золотистой лужи обошлось!

Николай Шеменьов — это мой первый тренер и по сию пору Учитель. Он преподавал то каратэ, которое ему виделось, и делал это самозабвенно и творчески. Возможно, минимум информации, возможно, незашоренность и отсутствие «руководящей и направляющей линии» сыграли свою роль, но методическая база, заложенная в нас, оказалась более чем оригинальной и революционной. Претерпев вполне понятные изменения, она сохранила основные педагогические и системные ходы, призванные обыграть любое техническое действие со всех сторон, не боясь потратить время на подводящие упражнения. Полноконтактный способ ведения боя уже тогда казался нам единственно верным решением.

Время было трудное, группа осталась без зала, пришлось, уже имея некоторый опыт, шляться по другим тренерам, но там каратэ было коммерческим, а студент — человек мало обеспеченный, так что ни по сердцу, ни по кошельку не пришлось нигде. Стало уже совсем грустно, когда Коля предложил перейти в «Динамо» к А. В. Горбунову.

На то время динамовская школа каратэ по праву считалась лучшей на Урале — я даже как-то растерялся от такого дерзкого решения. Не очень помню, почему меня взяли, но одно понял сразу. Здесь царил дух соревнований. В «Динамо» все было лаконично и сдержанно, здесь чувствовалось уже не японское «боевое искусство», а «советская спортивная школа» в ее лучших проявлениях. Первые соревнования — кажется, первенство города — я выиграл, к немалому своему удивлению. Хотя чему удивляться? Все еще только начиналось, и можно было выиграть турнир после всего-то года тренировок!

Сейчас в России сотни клубов занимаются популяризацией каратэ, исповедуют пару десятков стилей, имеют сотни — сотни! — чемпионов страны, мира и Европы, но рке никогда эти ребята не будут первыми на этом Пути! Нам повезло больше — мы стали первыми из тех, кто вышел на татами, кто подчас комично, а подчас и трагически сделал первые шаги в этой стране по Великому Пути постижения каратэ. Конечно, сегодняшние спортсмены лучше, техничнее и подготовленнее нас тогдашних, но стоит напомнить, что таковыми они стали благодаря тому, что такие люди, как Н. А. Шеменьов и А. В. Горбунов, по сию пору занимаются тем, порой неблагодарным, делом, которое они считали самым важным еще в далекие семидесятые.