Какого биджуу я теперь волшебник?! - страница 47

Кунай получилось трансфигурировать только с пятого раза, и то после того, как я добавил спичек — не хватало объёма и трансфигурационной массы. Руки дрожали, когда я наконец смог взять такое родное оружие, погладить колечко для выхватывания, удобный стержень обмотанной ручки и все грани. Попробовать на остроту, проверить идеальный баланс. Душа пела. Я был словно путник, который пересёк пустыню и сделал первый глоток прохладной воды из ручья. Кунай, мой кунай!

Конечно остальных парней заинтересовало, что я такое делаю и что это за штука.

— Кунай — многофункциональный подсобно-хозяйственный инструмент, — гордо сказал я, — совмещает в себе лопатку, рыхлитель, нож, клин, молоток, ножницы, даже иногда бритву…

— Я слышал о таком, — уважительно сказал Блейз. — Только называлось «швейцарский нож» и там был ещё штопор, чтобы открывать бутылки.

— Кунаем тоже можно, — успокоил я его.

— Значит, это для гербологии? — уточнил Невилл. — Ты сказал, что это рыхлитель и лопатка.

Гербология у нас была трижды в неделю: по понедельникам, вторникам и четвергам. Пока мы занимались тем, что рыхлили почву, убирали сорняки и слушали, чем одно растение отличается от другого. Немного походило на миссии ранга D с сельскими работами. Правда, работали мы в перчатках из драконьей кожи, и на нас старшекурсники, которые ассистировали преподавателю, накидывали какие-то грязеотталкивающие чары. Невилл сказал, что у них дома тоже есть теплицы, он знал многие растения и помогал бабушке, поэтому у него довольно ловко всё получалось на уроках профессора Спраут.

Невилл попросил посмотреть кунай и сказал, что тот очень удобный, и взрыхлить можно, и копнуть, и ямку сделать, и усик или корешок подрезать, и поддеть дёрн. Я гордился и выдал две правды: что пользовался кунаем раньше и что у тёти небольшой сад, в котором я помогал. Невилл попросил меня сделать ему такой же на гербологию, а ещё позволить показать инструмент профессору Спраут.

Я посетовал, что кунай из спичек, которые я выложил, а транфигурация недолговечна, и у нас в комнате начался небольшой эксперимент. Я положил сенбон, который приняли за вязальную спицу, и кунай на стол, а рядом — бумагу и карандаш. Мы записали время трансфигурации, чтобы определить, как долго она продержится. Каждый обязался проверять и записывать на листочке время, когда подходил, и если были, то какие-то изменения в предметах.

В шесть утра и кунай, и сенбон были нормальными, вполне себе железными и острыми. Последняя запись была сделана Блейзом около четырёх, видимо, в туалет просыпался и не забыл. Я тоже оставил пометку и направился на тренировку, сразу прихватив с собой полотенце, чтобы после пойти в душ.

* * *

Выполняя растяжку на третьем этаже гриффиндорской башни в небольшом закутке, который я обнаружил во вторник, я раздумывал над обороноспособностью волшебников. Вчера случился урок «Защиты от Тёмных искусств», который вёл тот самый профессор-заика: Квиринус Квиррелл — чёрт язык сломит с тупыми английскими именами. Я ему лучше придумал: Боши Какуса*. Одно слово — убожество. Больше добавить нечего.

ЗОТИ, как и история магии, и уход за магическими существами, был сразу у всех первокурсников. Над нескладным косноязычным профессором в тюрбане почти все хихикали и задавали глупые вопросы. В первые двадцать минут урока Квиррелл блеял про то, что тюрбан ему подарил принц из Африки за то, что он спас того от зомби, а чеснок защищает от вампиров, вкупе с заиканием истории были не очень. Большинство студентов начали болтать и прекратили обращать внимание на потуги учителя привлечь к себе внимание по прошествии трети занятия. А этот предмет как бы направлен на то, чтобы научить защищать себя и своих близких.

После урока ЗОТИ мы все воняли чесноком, которым профессор, видимо, пытался затмить свой тонкий аромат разложения. Но я учуял. Потому что доподлинно знаю, как пахнет смерть.

* * *

На доске возле нашего расписания было приколото объявление, что профессор Кеттлберн заболел и урок по УЗМС отменяется. На первом уроке по «Уходу…» сухонький старичок нам только прочёл вводную и рассказал про классификацию магических существ. Задал прочитать первые три главы учебника Ньюта Скамандера «Магические звери и места их обитания». Мне карточка с этим Ньютом попадалась в шоколадной лягушке. Довольно удобно, видимо, учат детей запоминать различных учёных и великих волшебников и знать, как они выглядят и что сделали. Оказалось, что карточка «Гарри Поттер» тоже в лягушках имеется, но до моего появления в Хогвартсе на ней был просто нарисован неопределённого возраста мальчик в круглых очках и с ярким шрамом-молнией на лбу. То-то все так горевали по поводу пропажи шрама, а МакГонагалл потом спрашивала, как моё зрение и не нужны ли мне очки.