Калибан и ведьма - страница 8
его. Какое-то время главными рамками, формирующими женскую историю, были хронологические. Самым распространённым обозначением, которым
феминистские историки пользовались для описания переходного периода, было «Европа раннего нового времени», что, в зависимости от авторки, могло
означать как XIII, так и XVII век.
В 80-е годы, однако, появился ряд работ с более критическим подходом.
Среди них были
эссе Джоан Келли о Ренессансе и querelles des femmes («спорах о
женщинах»),
«Смерть природы» Каролин Мерчант (1980),
14
«L’Arcano della Riproduzione» [«Тайна воспроизводства»] Леопольдины
Фортунати (1981) (в настоящее время доступна на английском языке, Fortunati 1995),
«Женщины-рабочие в Германии эпохи Возрождения» Мерри Уиснер
(1986)
«Патриархат и глобальное накопление» Марии Мис (1986).
К этим работам мы должны добавить множество монографий, которые за
последние два десятилетия реконструировали присутствие женщин в сельской
и городской экономике Средневековья и Европы раннего Нового времени, а
также обширную литературу и документальные работы, которые посвящены
охоте на ведьм и жизни женщин в доколониальной Америке и на Карибских
островах. Среди последних, я хочу отдельно упомянуть Ирен Сильверблатт и её
«Луна, солнце и ведьмы» (1987), первое упоминание ведьм в колониальном
Перу; и Хилари Беклес и её «Природные повстанцы: Социальная история
Барбадоса» (1995), которые вместе с работой Барбары Буш «Женщины-рабыни
в Карибском обществе: 1650-1838» (1990), являются одними из главных
документов по истории порабощенных женщин на карибских плантациях.
Эти научные изыскания подтвердили, что реконструкция истории женщин
или взгляд на историю с феминистской точки зрения требует коренного
пересмотра принятых исторических категорий и выявления ранее скрытых
структур господства и эксплуатации. Таким образом, эссе Келли «Был ли у
женщин Ренессанс?» (1984) ставит под сомнение классическую историческую
периодизацию, которая превозносит Ренессанс как выдающийся пример
культурных достижений. Каролин Мерчант в «Смерти природы» (1980) оспаривает веру в социально-прогрессивный характер научной революции, утверждая, что появление научного рационализма произвело культурный
сдвиг от органической к механической парадигме, которая узаконила
эксплуатацию женщин и природы.
Особенно важной стала работа Марии Мис «Патриархат и глобальное
накопление» (1986), признанная сегодня классической. В ней
пересматривается капиталистическое накопление с не-евроцентричной точки
зрения, объединяя судьбу женщин в Европе и женщин европейских колоний, и
дается новое понимание места женщин в капитализме и процессе
глобализации.
«Калибан и ведьма» опирается на эти работы, как и на исследования, содержащиеся в «Il Grande Calibano» (работе, которую я упоминала в
предисловии). Однако её историческая область шире, поскольку книга
соединяет развитие капитализма с одной стороны с социальной борьбой и
кризисом воспроизводства в позднефеодальном периоде, и с другой стороны –
с тем, что Маркс определяет как «формирование пролетариата [в класс]», в
процессе чего книга затрагивает целый ряд исторических и методологических
15
вопросов, которые находились в центре дебатов по поводу женской истории и
феминистской теории.
Наиболее важный исторический вопрос, рассмотренный в книге — как
следует оценивать казни сотен тысяч «ведьм» на заре нового времени, и как
объяснить, почему подъем капитализма совпал по времени с войной против
женщин. Феминистские исследовательницы разработали концептуальную
основу, которая проливает свет на этот вопрос. Общепризнанно, что охота на
ведьм была призвана лишить женщин контроля над своей репродуктивной
функцией, и служила для того, чтобы проложить путь развитию более