Камелии для Камиллы - страница 12

— А ты обратила внимание на их кожу? — спросил Ник. — Она у них медная и, я полагаю, не такая нежная, как у нас. Хорошо, что Камилла захватила шаль. Иначе обгорела бы.

— Да, — согласилась Эмили. — А вот я даром что живу здесь уже достаточно, не догадалась. Мне пора идти. До завтра.

— До завтра.

Спенсеры вошли в свой номер.

— Тебе понравилось? — поинтересовался Ник.

— Вполне, — сухо отозвалась Камилла.

— Не хочешь поужинать внизу в ресторане после небольшого отдыха?

— Какой ужин! Разве я похожа на машину? Еще несколько шагов — и я, пожалуй, рухну.

— Ладно, ладно, я только предложил. Иди в душ первой. Я за тобой.

— Отлично, — кивнула Камилла.

Она прошла в спальню и, сбросив с плеч на кровать тонкую шаль, стала доставать из ящиков комода чистое белье и одежду.

День прошел напряженно, но интересно. Пройдясь по Золотому базару и пообедав в ресторане, Камилла вроде бы успокоилась. Ощущение присутствия черного взгляда исчезло и больше не возникало. Вероятно, это была просто игра воображения. Кругом незнакомые люди, чужие обычаи. Все чужое.

Камилла была очарована Дубаем. Удивительное разнообразие. Она уже раздумывала, что бы купить матери в подарок. А еще у нее много друзей. Всем нужно что-то привезти. Хоть мелочь, но настоящую, арабскую. Камилла вспомнила, как, проходя мимо лавок с сувенирами, Ник вдруг ни с того ни с сего начал громко смеяться. Оказалось, что он увидел на одном из прилавков чучело рыбы-ежа с выпученными глазами и решил купить его в подарок своей матери в качестве шутки. Еле удалось отговорить его от покупки. Аделин не за что не простила бы ему подобной выходки. Лучше купить ей шаль.

Камилла собрала все необходимое для душа и прошла в ванную комнату. Приятный массажный коврик на полу, голубая плитка. Если бы Ник не ждал своей очереди, она с удовольствием полежала бы в горячей воде минут сорок. А может, и больше. Она открыла кран. Вода зашумела, охлаждая разгоряченную кожу. Камилла сначала открыла холодную и только потом постепенно прибавляла теплую. Наконец, когда вода достигла комнатной температуры, она поняла, что ей необходимо принять ванну. Но ведь ее ждал Ник. Учитывая это соображение, она вышла из ванной.

— Ник, — позвала она. — Ник, ты здесь?

Ответа не последовало.

— Ник! — Камилла забеспокоилась и, накинув на мокрое тело халат, прошла в комнату… В коридор… Мужа нигде не было. Куда он мог пойти? Спустился в холл? Но зачем? Внезапная догадка осенила Камиллу. Наверное, он поднялся к Эмили. Что ж, стоит проверить. Она набрала номер портье.

— Алло.

— Вы не могли бы сказать, в каком номере остановилась мисс Эмили Браун?

— В пятьсот тридцать пятом. Еще что-то? — голос был немного грубоват, но приятен.

— Нет, спасибо. — Камилла повесила трубку, натянула на себя джинсы и рубашку и выскользнула в коридор, стараясь не привлекать к себе внимания.

В лифте никого не оказалось, чему она весьма порадовалась. Вот и заветный номер. Зайти открыто и спросить о чем-нибудь?.. Нет. Это глупо. Человек едва из душа не побежит узнавать мелочи. Нужен серьезный предлог. Да и зачем идти? Можно было позвонить в номер. Нет. Эмили сразу поймет в чем дело. И Ник тоже не дурак, хотя иногда может таковым казаться. А что, если Ника здесь нет?

Камилла прислушалась. Однако слышно ничего не было. Она случайно прикоснулась к двери, и та бесшумно приоткрылась. Дрожа всем телом, она вошла в темный коридор номера. Его очень кстати отделяли от комнаты бархатные, не пропускающие свет шторы с золотистыми тесемками. До Камиллы донеслись приглушенные голоса.

— Я ни в чем не виню тебя, — говорила Эмили. — Ты поступил так, как считал нужным. Ты сделал выбор. Я приняла его. Я не держу на тебя зла.

— Нет, Эмили… — Голос Ника звучал более уверенно. — Я смалодушничал. Я теперь только понял это. Очень часто в своей жизни я поступал по чужим советам и никогда — по своим убеждениям. Ведь в случившемся виноваты мы оба, но я в большей степени. Та вечеринка слишком дорого обошлась нам. И как бы ни отреагировала моя мать, я должен был все бросить ради тебя и нашего ребенка.

— Я упрашивала мать, молила ее, — говорила Эмили едва слышно. — Главными ее аргументами были учеба, образование. Она дала понять, что не станет мне помогать. И я почувствовала, что бессильна. Бросить учебу? Остаться одной с ребенком, без образования? Если бы хоть ты находился рядом, я бы решилась на все. Но ты послушал свою чертову матушку. Из-за нее я погубила ребенка.