Камелот - страница 4
Одно неизменно: у каждого в руке меч, а за седлом приторочено копье. Как и у римлян.
Серьезные, суровые, а перед девкой оторопели, преклонились, трепещут.
Агний извернулся и сбил с ног подошедшего. Остальные же не бросились защищать, а заговорили. Почти разом, удивленно, просительно. По-дружески.
Тревога, тревога, тревога!
За кого их приняли?
На римских матрон Елин и в лучшие времена не походила ж...
И тут откуда-то изнутри, теплой волной поднялось, расправилось, заколыхалось ореолом вкруг головы да по плечам окутало необычное чувство. Отразилось от выражения почтения и восхищения в глазах и позах воинов. Задрожало амальгамой, в которой увидела Елин себя со стороны.
***
Агний же отметил плавные царственные движения девушки, поворот головы, поданную руку, и говорило все это о том, что ей, все-таки, здесь не всё чуждо.
Агний на мгновение расслабился и прикрыл глаза.
«Ну, давай, пойми, прими, ты можешь»…
Словно молитву, он повторил эти слова несколько раз скороговоркой. Открыл глаза и уставился на картину, от которой и похолодело все внутри одновременно и что-то встало на свои места.
Воины спешились и преклонили колени перед Елин, упорно величая ее королевой Гвиневерой.
Как его там назвали? Ланселот?
Воин, что представился Гавейном, подошел к теперь уж Ланселоту и похлопал его по плечу. «Ты смог спасти нашу королеву, ты заслужил похвалу Артура»
Че-е-его?! Пусть будет так, ладно. Конечно, спас. Конечно.
Королева, значит. Ага…
Агний-Ланселот еще раз оглянулся на Елин-Гвиневеру, что похоже начинала чувствовать себя как рыба в воде. От забитой и запуганной рабыни не осталось и следа.
Ну, а он-то? Он воин, гладиатор, что в этом мире будет ему не по душе-то?
Судя по улыбкам и облегченным вздохам, мужики были рады и им двоим и сложившимся обстоятельствам.
Кто-то протиснулся поближе и предстал перед Ланселотом, кстати, Агний уже про себя сократил это странное имя, Ланс. Вот так.
Перед ним стоял нервный, видимо, знатный вельможа, осматривал Ланса с головы до ног и с ног до головы, не встречаясь с рыцарем взглядом.
Кто-то окликнул: «Кей, проводи леди, дай ей своего коня!» И юркий вельможа растворился в толпе.
Ланс запоминал имена, лица, внимательно следил за тем, как каждый из окруживших их воинов относится к девке и к нему.
Оружие, снаряжение, выправка, следы сражений на небритых мордах, у большинства сальные свалявшиеся лохмы или уродливо остриженные кружком прически.
— Чего не признал то, Ланселот? Праппоры ведь видны издалека?
Праппоры...ну, конечно, это здесь так отличительные флажки выглядят? Ну-ну... узнать...
Агний кивал, прятал глаза, но следил, запоминал, схватывал. Готов был в любой момент броситься к Елин.
Подвели коня и Лансу.
Ему как-то пришлось стереть задницу, обучаясь конному бою. Так что, легко запрыгнув в седло, поморщился от прикосновения того к обожженным ягодицам под грубой холстиной, отметил, что Елин ухмыльнулась хитро и отвела глаза и, казалось, забыла о существовании Агния.
***
Перед ними стоял Бог. Старый Бог. Наверное вот так должен был выглядеть Юпитер. Только невысокий рост портил картину. Не самый высокий рост. Но величие окутывало мужчину, искрясь и переливаясь в глазах воинов и их счастливых восторженных возгласах. Счастливых!
Мужчина вышел к подьехавшим к перекидному мосту у надвратной башни. Даже пешим он выглядел Богом.
—Два дряхлых патриция мне в зад, - вырвалось у Агния на чистейшей латыни.
Гавейн, что ехал слева фыркнул:
— Никогда не слышал, Ланс, чтоб ты так молился в седле.
Молился?
И тут к Богу, а Агний так и прозвал седовласого мужчину, подвели Елин.
Агний был бы согласен на что угодно, даже на то, что этот мужик отец, брат, сват, хозяин в конце концов той, за кого здесь приняли его девку.
Но Бог приблизился, обнял и долгим страстным поцелуем ознаменовал встречу с Елин.
И это отозвалось внутри болью. Больнее, чем от лапанья пьяных патрициев.
Теперь он Ланселот, Ланс. Ладно. Он согласен. Имя Агний ему тоже ж дали. Он привык.
Елин– Гвиневера, королева его. Жена вот этого величественного мужчины в короне.
Ого… Они тут совсем не равны. Он один из свиты. Вооруженные до зубов, обожающие своих короля и королеву, называющие себя рыцарями Круглого стола, но не равные. Слуги. Сервус.