Каменный пояс, 1985 - страница 57
В нашей жизни тогда многое было связано с Испанией. Там сражались с фашизмом советские добровольцы. Названия испанских городов — Барселона, Мадрид, Бильбао, Аликанте — стали привычными, словно были знакомы с детства.
Вся страна с материнской нежностью встречала испанских детей. При слове «Испания» глаза загорались волнением не только у мальчишек, но и у людей старшего поколения.
Пассионария! Но пасаран! Интербригады!
И вот, самые настоящие испанцы — в Челябинске! Они будут работать на ЧТЗ! Они въезжают в новый дом! Ох, и повезло же ребятам, которые будут жить с ними в одном подъезде!
Испанцев приводил комендант.
Они приходили веселой гурьбой, в невиданных головных уборах — беретах, жестикулируя и громко разговаривая на своем прекрасном, звучном, но, к огорчению ребятишек, совершенно непонятном испанском языке.
Были испанцы небольшого роста, очень подвижные, темноволосые и смуглые. Хотя встречались и высокие, сдержанные, русоволосые. Ребята потом узнали, что многие из небольших и смуглых — это и есть настоящие испанцы, а остальные — немцы, югославы, поляки, итальянцы, чехи, венгры и даже, по слухам, один англичанин. Это были коммунисты, которые воевали за Испанскую республику в интернациональных бригадах.
Паспортистка домоуправления, молодая девушка, недавно приехавшая из деревни, никогда даже не слыхала о таких городах и краях, названия которых ей пришлось вписывать в домовую книгу.
Нойштадт… Линц… Альмерия… Мюлау…
Они не спешили уходить со двора. Стояли группками, разговаривали, смеялись, радуясь хорошему осеннему дню, солнцу, голубому уральскому небу.
Время от времени кто-нибудь кричал:
— Хесслер! Альберт Хесслер! Иди сюда! Нам нужен толметчер! Переводчик!
Молодой парень с веселыми карими глазами оставлял своих собеседников и спешил на помощь. Там, где он появлялся, голоса звучали громче, смех — веселее.
…Альберт Хесслер! Вот он и вошел в нашу повесть, ее главный герой. Далеко не всегда можно было называться настоящим именем — таковы строгие законы конспирации. Он полон сил и радуется жизни. Взгляд его вбирает просторный двор с молоденькими саженцами, газоны, обнесенные штакетником. И шустрых челябинских ребятишек видит Альберт. А они впервые услышат его имя уже немолодыми людьми, когда саженцы около дома станут большими деревьями…
От соседнего подъезда за этим оживлением наблюдала молодая высокая, худощавая женщина. Один из иностранцев обратил на нее внимание, что-то сказал товарищу. Это смутило ее, и она ушла в свой подъезд. На лестнице, вспомнив русскую фразу, которую очень смешно произнес переводчик, женщина улыбнулась.
Челябинск просыпается рано. По утрам людей будят заводские гудки. Перекрывая остальные, властно звучит голос Тракторного.
В испанском доме гулко хлопают двери подъездов. Жильцы через арку выходят на улицу Спартака и вливаются в людской поток, устремленный в одну сторону — к заводу.
Сколько в утренний час дружеских встреч, шуток, разговоров! Интербригадовцев уже считают своими, окликают, приветствуют. Вот с новыми товарищами-деревомодельщиками идет немногословный чех Венделин Опатрны. Итальянец Спартак Джиованни уже в который раз выслушивает шутку, что улица Спартака названа не иначе как в его честь.
А вот и немцы — Герман Залингер, Рихард Гофман, Гейнц Дольветцель, супруги Герман и Гертруда Крамер.
Рихард и Герман родом из Рурской области, заводская работа им знакома. Легко на новом месте и Герману Крамеру, он еще до Испании работал на заводе, был отличным шлифовщиком. Здесь, на ЧТЗ, ему не нужно ничего объяснять. Он и жену свою, Гертруду, за две недели обучил работе на станке. И еще один подшефный появился — Альберт Хесслер. Когда первый раз пришли в цех, Альберт на вопрос о профессии ответил:
— Садовод.
Все засмеялись.
— Ладно, беру тебя в ученики, — сказал Герман и пошутил: — Старайся, а то буду за пивом посылать!
Старания Альберту не занимать. Он уже сам может обрабатывать детали, хотя до Крамера ему, конечно, далеко. Альберта часто вызывают из цеха. Нужно решить какой-нибудь вопрос — посылают за Хесслером: он, кроме немецкого, знает и русский, и испанский, и французский.