Канарский грипп - страница 29

А тут реклама по телевизору — значит, на внедрение мнемозинола брошены очень большие деньги.

Накануне в три часа дня в цепочке появилось еще одно звено: инцидент на Никольской. И не простой инцидент, а с заморочкой: сначала какая-та малолетка с «марсианами», потом какой-то штемп с конвертиком и тут же — эти козлы из РУОПа. Никаких задержаний не было, проверили документы, даже извинились. Но опять же пришлось суетиться самому. Звонил в ФСБ своим ребятам, те проверили — все чисто и по их департаменту, и по МВД. Никаких зацепок…

Через полтора часа подозрительный звонок Инге от какого-то Брянова.

«Не тот ли это малохольный с конвертом?» — прозорливо подумал Морган и послал двух ребят по адресу. Если бы вправду «Гринпис», то все объяснялось бы просто или почти просто… Ребятам чуть не у двери квартиры сунули в морду стволы — и не какие-нибудь, а с ПБСами, никакого шума. Кто такие? С их слов, госбезопасность. Ксивами махнули и дали ясную команду: у…ть с места разработки и больше тут никогда не появляться.

Он снова позвонил ребятам из ФСБ, один — приятель, подполковник, — тут же приехал и все пожимал плечами… Разработка какого-то гринписовца? Почему бы и нет. Лучше всего плюнуть и не соваться. Теперь все связи нарушены: то и дело между ментами и госбезопасностью перестрелки, у разных отделов в самой ФСБ тоже накладки. Так что лучше всего плюнуть и забыть…

Морган распрощался с подполковником, но не плюнул ему вслед и не забыл.

Совпадение? Да, бывают самые невероятные… Одному немцу из ЮАР он недавно продавал партию скорострельных автоматов последней модели. Франц да Франц, а когда встретил, чуть не сел: оказался тот самый парень, с которым он сошелся на узкой тропинке в чащобах Замбии и всадил в него пол-обоймы из такой же пушки, только старого образца. Было что вспомнить, хорошо посидели с немцем в мюнхенском погребке, пива выпили море. Тот все рубашку на себе задирал, показывал «заклепки».

Теперь цепочка выстраивалась такая: мифические террористы — мнемозинол — странная аптека — инцидент на Никольской — гринписовец под колпаком.

Вопрос оставался тот же: при чем здесь он, Модинцев Марк Эдуардович, ну, пусть Морган?..

Наркотиками, «колесами» он не занимался никогда. Принципиально. Хотя возможность в Афгане была. И какая! Сразу взять миллион и отскочить. Но интуиция предостерегала, а ей он привык доверять…

Мнемозинол. В нем была вся загвоздка.

Он уже почти пробился к цели — подвалу с сокровищами Рейха. Оставалось уложить еще один взвод охраны, зарядиться какой-то энергетической защитой и пройти через убийственные силовые поля. Он уже поднялся на последний, самый сложный уровень игры.

Решение было ясным и однозначным: избавиться от девчонки срочно и бесповоротно — отправить Ингу куда-нибудь на Кипр (попросить знакомых рекламщиков, пусть дадут ей задание), посмотреть, как на это отреагирует «тайная армия мнемозинола», а потом дать ей полный отлуп. Пару-тройку штук отступного — и гуляй, красавица!

Снова тренькнул колокольчик.

— Что там? — не прекращая игры, спросил Морган.

— К вам Михайлов. Говорит, по срочному делу… от Инги… Говорит, что есть проблемы.

— Пусть войдет.

Воля Моргана превратилась в сгусток разящей энергии — он добивал последних эсэсовцев.

Двери в офисе были бесшумны, и Морган почувствовал виском открывшееся на пару секунд пространство приемной. Напольное покрытие скрадывало шаги, и Морган знал, что Михайлов, один из его «быков», подступит к нему от двери ровно на полтора метра, не ближе.

— Что у тебя?

— Инга передала: ее забирают в больницу.

— В какую? Причина?

— Она не знает. Сказала, что обследование.

Короткая автоматная очередь — еще двое стражей сокровищ, едва заметных на фоне черных стен, «проявились» красными вспышками.

— Почему не позвонила?

— Говорит, что телефон отключился.

Палец Моргана дрогнул над клавишей-«курком» — на долю секунды.

— И что? — Вопрос требовал краткого, но исчерпывающего доклада.

— Я был во дворе. К подъезду подвалила «скорая», здоровая такая… реанимобиль. И тут она дает мне сигнал по «аварийке». Как запищало, я — туда. Меня прямо внизу, у лифта, тормознули. Ксивами — в морду…