Канарский грипп - страница 4
Но с тыла уже подоспела чужая подмога. Оказалось, «пришлые» шуровали и в соседнем доме, только — тише и меньшим числом. Теперь, выскочив с другого участка на линию, те двое мчались к месту боя. Выстрел дробовика их не испугал: были крепко поддатые, горячие…
Не успев объяснить себе происшедшее, Брянов перепрыгнул обратно через сваленную калитку и, развернувшись к бегущим левым боком, прикрыл левой рукой и фонарем сердце, а правой размахнулся с плеча.
Первый уже набегал, сыпля матюгами. «Хвост» со свистом рассек темный воздух, но до цели не достал, только шаркнул по куртке. Враг успел увернуться, блеснул на свету какой-то острой штукой:
— Я твою маму…
Снова мелькнул страшный черный сгусток. Глагол застрял в глотке у нападавшего, сам он перелетел через бетонную дорожку и с хрустом вмялся в штакетник. Второй из нападавших успел отскочить в сторону, но от черной силы и он не ускользнул. Из сгустка вырвался в сторону отросток, в котором Брянов угадал-таки человеческую ногу, и попал врагу в голову. Звук получился глухой и безобидный, зато другой звук — черепом пришлого по бетонной дорожке — куда отчетливей.
Мгновением позже черный вихрь накатил на самого Брянова и понес его куда-то назад. В полете он услышал выстрел на участке — явно не из соседского ружья, — тому ответил легкий хлопок со стороны, и тут же раздался вопль, потонувший в звоне стекла. И краем взгляда, уносимый прочь, он успел заметить, как кто-то вывалился из окна, истошно позвав какого-то Штыка.
Брянова унесло не далеко. Всего в трех шагах от знакомой рябинки, у края канавы, его примяло за горкой песка — прямо лицом в холодный сыпучий склончик.
Сверху ему в ухо снизошло объяснение феномена тихим, но волевым голосом:
— Не дергайтесь! Это я вас спасаю… Извините.
— Мне дышать нечем…
— Извините…
Хватка и давление слегка ослабли.
Другой голос, тихий-тихий, немного похожий на звон упрямого ночного комара, донесся сверху:
— Третий! Канарейку держи!
— А я что, хрен сосу? — был ответ спасателя — «Третьего».
Брянов понял, что над ним один человек и один передатчик.
Что-то еще где-то поблизости звякнуло, хрустнуло, вскрикнуло — и все затихло, кроме чьих-то уверенных шагов.
Комариный голос потребовал какой-то «фургон».
Брянова подняло с песка и поставило на ноги.
— Извините, — еще раз сказал черный сгусток и даже смахнул со «спасенного» песок.
Брянов поморгал и стал разглядывать того, кто из черного сгустка превратился в черного человека в маске.
«Может, это те, что по „генштабу“ прошлись, — мелькнула дурная мысль. — Может, это их территория…»
Вышли с участка и остальные сгустки, принявшие обычную форму. Всего их оказалось трое. Пришлых врагов, распластанных там и сям, — вдвое больше.
«Фургоном» оказался грузовик, похожий на обычный хлебный развозчик, который задним ходом неторопливо приближался к месту погрузки.
Главный «сгусток» подошел к Брянову и, крепко пожав руку, сказал сквозь маску:
— Ну, вам спасибо. Считайте, что помогли обезвредить опасную банду.
Водитель фургона, такой же «черный», распахнул дверцы коробки. Спецназовцы, как мысленно определил их Брянов, играючи закинули в короб две туши и двинулись на участок за остальными. «Спасенный» невольно пошел следом.
На тропинке все еще клокотал и булькал жлоб. Брянов невольно включил фонарь и увидел широкую физиономию, напоминавшую дуршлаг, через который давили клюкву или малину. Да уж, Сергеич «проконопатил»!
Сказав, что света не нужно, жлоба подняли. Брянов взялся помогать, но его отстранили:
— Не ваша работа.
Когда в фургон покидали всех, оставшийся на садовой тропинке Брянов сообразил, что нигде нет соседа.
— А где Сергеич-то? — невольно спросил он.
— Какой Сергеич? — поинтересовался главный «сгусток».
— Да сосед мой… Ну, стрелял он.
— A-а, стрелок… Домой проводили, — ответил водитель фургона. — Слегка переволновался дед. Теперь, наверно, спит уже.
— A-а… ну, проведайте его, — по-командирски сказал главный «сгусток» Брянову. — Скажите, что все в порядке… Хозяевам скажите, пусть обратятся в местное отделение милиции. Если уже вызвали, скажите, что брали московские. Кто, что — не их дело. Если привяжутся, мы вас выручим, не волнуйтесь. А этот свой «нунчак» им не показывайте.