Каникулы в Бракьенском поместье - страница 14
Робер кивает.
- Жежен, твой дядя не купил поместье. Он просто выиграл закладные и вышвырнул отсюда прежних хозяев - вдову Катарин Монтье и ее дочь. Кристель видела, как женщин выгоняют из дому, не позволив взять даже самого необходимого.
(...Катарин. Значит, мою мать зовут Катарин.)
Жежен молчит, и Робер продолжает:
- Прошлой зимой дочь Катарин Ивона, - Робер бросает взгляд на мою комнату. - Приходила сюда. И ее здесь убили. Сама Кристель этого не видела - Феликс проболтался.
(На несколько секунд перестаю слушать. Ивона. Так странно не узнавать собственное имя...)
- Какое убийство?! - Жежен опять срывается на крик. - Могила пуста, ты сам видел! И, ради Бога, забудем об этом...
- Я не знаю, почему могила оказалась пустой, - Робер разводит руками. - Зато знаю, где жили Катарин с дочерью после того, как их выгнали из поместья. Деревня Сен-Мевенн - шестьдесят миль по лесной дороге и вдвое меньше по бездорожью, через лес. Жежен, нам надо ехать туда.
Жежен отворачивается.
- Поезжай, куда хочешь, только чтобы я тебя здесь не видел.
Робер смотрит на него остановившимся взглядом.
- Но почему, Жежен?..
Жежен говорит медленно, словно каждое слово дается ему с трудом.
- Я звал сюда друга, а не соглядатая. Не предателя, который за моей спиной вступает в сговор с теми, кто пытается свести меня с ума.
- Я не...
Жежен резко поворачивается к нему.
- Один из крестьян сказал, что Феликс вернулся из поместья с деньгами. Кто ему заплатил, ты?
- Я, но это...
- Достаточно. Чтобы завтра утром тебя здесь не было!
- Жежен, выслушай меня!
- Я уже наслушался лжи. Лгать и предавать - это у сицилийцев в крови, верно?
Робер вздрагивает, как от удара. Глухо произносит:
- Хорошо, я уеду. Немедленно.
- Как знаешь, - Жежен пожимает плечами. - Можешь взять любого коня.
Робер секунду колеблется.
- У тебя есть двухместный экипаж? Я отправлю его назад, как только доберусь до Парижа.
- Есть кабриолет. Хочешь, бери хоть насовсем. - Жежен идет к двери, лицо его скривилось. На пороге он медлит, словно решил вернуться, но, махнув рукой, быстро уходит.
Робер долго стоит в полутемном зале, наконец поворачивается и идет ко мне.
***
Войдя, Робер виновато улыбается и впервые называет меня по имени.
- Ивона... как ты?
- Я слышала ваш разговор.
- А... да. - Робер мрачнеет. - Я больше не могу здесь оставаться. - Его голос становится умоляющим. - Ты поедешь со мной?
Киваю:
- Да, я поеду с тобой. Только прежде побываем... вернее, ты побываешь у моей матери?
- Непременно.
Пока Робер собирает вещи, я взглядом прощаюсь с комнатой, в которой провела столько времени.
- Подожди, я сейчас, - Робер уходит и вскоре возвращается с полной бутылью масла для фонаря.
Дорожный сундук собран.
- Идем?
- Идем.
***
Зимний лес прекрасен, как храм, над дорогой - белый свод ветвей...
Робер правит кабриолетом, я приютилась рядом. Фонарь стоит между нами на сиденье.
Робер спрашивает:
- Тебе не холодно?
- Нет, мне хорошо. Ветер...
Робер боялся, что меня унесет ветром, из дома мы выходили медленно-медленно... Но нет, ни ветер, ни холод не причиняют мне вреда. Холодно Роберу.
Говорю:
- Как ты думаешь, видел меня кто-нибудь из слуг?
Не отрывая взгляд от дороги, он делает неопределенный жест и отвечает отрывисто.
- Не знаю. Впрочем, все равно.
- Тебя не было целый день... Я думала, ты уже не вернешься.
Теперь Робер оглядывается, в его взгляде столько нежности, что я невольно подаюсь к нему.
- Если бы я зашел, то уже не смог бы уехать. Когда знаешь, что любая новость, любое воспоминание может тебя отнять... - Он не заканчивает.
Качаю головой.
- Не волнуйся, теперь меня у тебя ничто не отнимет.
Даже если утром я увижу свою мать. Даже если мне больше всего на свете захочется, чтобы она меня увидела.
- Ты поговоришь с моей матерью?
Он кивает.
- Не волнуйся, я сделаю все, как надо.