Каникулы в Бракьенском поместье - страница 5
- Удача-то удача, но, Жежен, зачем? Чего ради ты уволил всех слуг, и притом так спешно? Кристель всего лишь хотела предложить тебе более удобную комнату. ...А старый Феликс! Ты накричал на него, стоило ему спросить: "Хорошо ли вам спалось?" А вчера запретил ему прислуживать за столом.
На лицо Жежена набегает тень, кажется, он вот-вот вспылит, как было прошлой ночью. Но нет, он молчит, собираясь с мыслями. Потом начинает говорить - быстро, словно боясь, что его перебьют.
- Робер, я все время пытался понять, что не так с этим домом... - Он сосредоточенно хмурится, вертикальные морщины у него на лбу становятся отчетливей. - Ведь это мой дом, уже почти год! И все-таки я чувствую себя здесь бедным родственником. А сегодня, когда Феликс стал припоминать прежние порядки, когда эта карга сказала, что я поместил тебя не в ту комнату...
Робер виновато взглядывает на него.
- Она сказала, что это хозяйская спальня. Похоже, я занял лучшую комнату в доме?
Тон Жежена становится жестким:
- Хозяйской будет та спальня, которую я сам выберу! И если кто-то с этим не согласен... - Он делает жест, будто сметает крошки со стола. - Я не собираюсь быть слугой своих слуг! Завтра же сюда придут люди, которые будут делать только то, что я захочу.
Робер молчит, и пыл Жежена угасает. Он мрачно смотрит на приятеля.
- Думаешь, я не прав?
Робер досадливо дергает плечом. Потом спрашивает:
- Скажи... этой женщине есть, куда пойти?
Жежен сплевывает в камин.
- Думаешь, я изверг? Есть у нее куда пойти, есть. У нее домик на краю деревни и клочок земли - подарок покойного дядюшки. Не хочу даже думать, за какие заслуги... И потом, я выплатил слугам расчетные! Знаешь, сколько? Мне в год столько не давали...
Робер примирительно кивает.
- Клочок земли - это хорошо, - он снова возвращается к супнице и половнику. - Давай, что ли, ужинать? Суп остынет.
Видно, хозяйственные заботы добавили молодым людям аппетита - оба едят, не отвлекаясь на болтовню. Наконец, отвалившись от стола и вытирая губы салфеткой, Жежен говорит:
- Рано утром приедет нотариус - уладить кой-какие формальности. После поедем нанимать прислугу... - Он вздыхает. - Эх, заботы... А теперь - спать. Завтра мне нужна свежая голова.
- А как быть с этим? - Робер кивком указывает на грязную посуду.
- Оставь, - Жежен машет рукой. - Пусть новая прислуга займется...
Пожелав приятелю доброй ночи, Жежен уходит. Робер подходит к окну. Теперь я его не вижу, но слышу, как он возится с оконной рамой. И вот - блаженное чувство! - холодный, зимний воздух наполняет комнату. Подставляю ему лицо, грудь... Робер захлопывает окно, но я продолжаю протягивать руки к уже затихнувшему ветру. Какое счастье - несколько долгих мгновений быть живой...
Робер идет в спальню. Прижимаюсь к стене, однако он даже не смотрит в мою сторону. Отворачиваюсь, давая ему возможность раздеться. Пусть уснет, и тогда я проверю, всегда ли его сонное лицо действует так успокоительно. Лег, устраивается поудобнее... наверно, уже можно. Бросаю быстрый взгляд на постель. Робер не спит. Он лежит, опершись на локоть и наблюдая за горящим в фонаре пламенем. Протягивает руку к фонарю... И в этот миг обрушивается тьма, вырывая меня из объятий призрачной жизни. Тьма и холод...
***
Просыпаюсь с ощущением: вчера было что-то плохое. Робера в комнате нет. Горит огонь в камине, на полу у кровати - раскрытая книга, фонарь роняет на страницу радужные отблески.
Фонарь... теперь я вспоминаю. Робер погасил свет, и окружающий мир вдруг погас.
А ведь можно было догадаться, что мое пробуждение связано с фонарем! Нет света - нет меня, и если фонарь будут гасить каждый вечер...
Словно в ответ на мои мысли, в коридоре слышны шаги.
- Доброй ночи! - это голос Робера.
- Риана, не забудь распорядиться насчет завтрака. - Это Жежен.
Значит, они все же наняли прислугу. Женский голос отвечает что-то неразборчивое. После паузы Жежен соглашается:
- Да, пожалуй, к одиннадцати.