Кантонисты - страница 10

Одновременно с созданием военных поселений начались большие строительные работы. Неимущие крестьяне, которые раньше уходили на заработки в другие места, теперь не отпускались из округов. Их тысячами ставили на осушение болот, на вырубку лесов, на строительство домов и т. п. И, конечно же, им платили в 2–3 раза меньше того, что получали раньше на поденных работах. Процветала система обсчетов и злоупотреблений. Бытовая сторона жизни солдат из рабочих батальонов была тяжелой. Они питались плохо, получали продукты от обнищалых поселян. Жили по 8 человек, как того требовала инструкция, в одной комнатушке, а если кто женился, то новая семья оставалась жить тут же — в общей тесной каморке.

Военно-поселенческая округа расширялась, увеличивалось число хозяйств и вместе с этим ухудшалось положение поселян, так как земельная норма для каждого хозяйства уменьшалась, а число постояльцев увеличивалось. Некоторые казенные работы, как, например, кошение сена заставляли выполнять бесплатно. Все, что делала администрация военных поселений, было направлено к ограблению поселян. За нарушение многочисленных правил взимали штрафы. Не было такой повинности, которую поселянин не отбывал бы и к тому же он был еще солдатом, а его дети, поступившие в резервный батальон, пополняли поселенный полк округа.

Поселян угнетало многое, но хуже всего была мысль, что навек они останутся солдатами, навек будут в неволе. Они сознавали, что тяжкая, непосильная работа не улучшает их жизнь, а является только средством для декоративного, показного благополучия.

Все, что Аракчеев создавал в военных поселениях, отличалось единообразием. Поселки были типовые. Они вытянулись в шеренгу на одном и том же расстоянии друг от друга. Все дома были окрашены в один и тот же цвет. Дома стояли по ранжиру, как солдаты, без садов, без надворных построек, похожие на этапные пункты. Штабные здания располагались в виде квадрата в центре поселка. Середину квадрата занимал плац. В одном из его зданий ежедневно производили палочную расправу над поселянами. Каждый дом в поселке состоял из двух этажей. В нижнем жили 4 хозяина с семьями, в верхнем — 8 постояльцев. В домах не было печей. Греться и сушить одежду негде было. О нуждах и удобствах поселенного войска не было никакой заботы. Дома строились кое-как, в быстром темпе. Нужно было выстроить к сроку то количество домов, какое было указано. Были они сырые от холода и быстро разрушались. Вдоль дороги между поселками, где расположились полки, на равном расстоянии один от другого стояли каменные столбы, окрашенные в цвет киверов расположенного полка. Вся земля, принадлежавшая округу военных поселений, разделялась равными участками между поселковыми хозяйствами.

Раз в год производился общий инспекторский смотр, на который поселяне являлись с телегами, плугами и скотом. В течение года разные начальники производили свои смотры. К таким смотрам надо было готовиться, а это отнимало время и вносило расстройство в ведении хозяйства, но нужда поселян скрывалась. На время смотра более зажиточные поселяне одалживали свой скот разорившимся. На вопросы начальства о том, как они живут, не имеют ли жалоб, стоявшие впереди зажиточные отвечали «всем довольны», а остальные, хотя и жили в большой нужде, не смели жаловаться. Когда во время смотров все-таки обнаруживались неполадки, нерадивым давали от 50 до 100 ударов розгами. Если степень вины была большая, окружное начальство добавляло от себя от 150 до 300 ударов палками.

Аракчеев был маньяком внешнего лоска. Чистоту и порядок он превратил в самоцель. Личные привычки поселян, даже при исполнении обыденных работ, считались недозволенным произволом, идущим вразрез с установленными инструкциями и правилами. Все поселяне были одинаково одеты. Без ведома Аракчеева никто не имел права что-либо предпринять. Он издал массу мелочных инструкций, регулировавших любую работу. Исполнять инструкции надо было в точности, в противном случае грозило жестокое наказание. Все эти инструкции, правила, положения, наставления страшно угнетали поселян. В одном из своих приказов Аракчеев писал, что нет ничего легче, как быть исправным поселянином: «все ему указано как делать, только надо стараться в точности исполнять».