— От порчи, от глазу… Раствори в воде и спрысни человека, как рукой снимет. Домовой ее не любит! Сатана боится. Ну, и есть чудесно! Окромя того, и птиц ловить сподручно. Насыпь, к примеру, этой самой соли на хвост воробью — сейчас поймаешь!
— А говорят, господа, что ежели этой самой соли, к примеру, женщине на постель под простыню подсыпать, то так в тебя влюбится, что даже бегать за тобой начнет, — рассказывает охотник до сапогов, Иван. — Только нужно при этом таинственные словеса знать.
— Это верно. Когда я у дяденьки в Кинешме по живодерному делу жил, то у нас один полицейский солдат купчиху одну присыпал, так что ты думаешь? — как нитка за иголкой за ним ходить начала. Шубу енотовую мужнину ему отдала, три самовара, лошадь, а потом со службы выхлопотала и кабак ему открыла. А и солдатенок-то ледящий был. Один ус кверху, другой книзу, да и ноздря в драке разорвана.
— Ты куда к заутрене-то?
— К Иоанну Предтече. С Марьей Дементьевной хочется похристосоваться. Вот девушка-то!
— Так женись. Чего же зеваешь!
— И женюсь, когда из приказчиков в люди выйду
Часы бьют одиннадцать.
— Пора. Полуночницу начали!
Все в доме начинает суетиться.
1906