Капер - страница 17

Тело слушалось меня, смог сесть на кровати и более внимательно стал осматриваться. Двух ярусную кровати, много, очень много наверно штук десять и рядов четыре или пять, точно не подчитать, бродящий туда-сюда народ мешал это сделать. Казарма или что-то подобное, военный дух чувствую сразу. Ведь не зря почти всё босоногое детство прошло в военных городках, заставах куда брал меня отец во время проверок их. Встать получилось, но все мышцы если не болели, то ныли… вот никогда не подумал, что во мне столько их будет. Левая нога не хотела сгибаться в коленке и была как бревно. Было хуже даже после тех не частых тренировок в спортзале, после них была приятная усталость и осознание, что ты натренировался. А сейчас я проснулся и ощущением, что в одного вспахал, засеял, а потом и выкопал целое поле картошки у бабушки в деревне, а там без малого Шесть соток будет. Это какой-то мазохизм будет, нужно что-то делать. И я снова лег на кровать и расслабился на сколько это возможно, расслабившись начала напрягать мышцы о всему теле, чтобы разогнать застоявшуюся кровь. Еще преподаватель по физкультуре говорил, что нельзя останавливаться резко после марафона, не стойте и не ложитесь сразу, нужно ходить и разминаться, а то сердце прихватит и всё и конец котёнку. Ходить нога не позволяла, поэтому разминался как смог.

Спустя почти час, почувствовал ногу. Решил встать и обследовать место заключения, пообщаться с народом на тему: что, как, по чём, кто что видел, как от сюда свалить… Найти туалет, ибо больше лежать и терпеть сил не было. Туалет нашёлся в углу помещения. Отдельная комната, видно что не родная т. к. снаружи были транспортировочные петли. Туалет, как туалет, обычная кабинка, одна из пяти, унитаз, кнопка большая над ним, в маленьком коридорчике умывальник и сушилка для рук. В клетке была просто кабинка, по типу био-кабинок. Вышел, почувствовал себя, если не человеком, то значительно лучше. Пошел искать где получить информацию. Народ был как будто после хорошей пьянки, все такие помятые на лицо, уставшие, много лежало по кроватям, спали. Но некоторые были огурцами, ходили высматривали что-то. Кто-то общался между собой по два-три, меньше по пять-шесть человек. В основном «кружки по интересам» общались на родном языке: французском, немецком, английском, японском, какой то арабский, нашел русскую встал рядом. Ничего нового не услышал для себя: народ материл охрану, Профессора, тех где проходили собеседование, полицию что не ищет их… не многие ещё поняли, что здесь товарищ участковый не поможет, здесь нужно заботиться о себе самому. Здесь нужна психология выживания для заложника:

— молчать;

— не провоцировать террористов;

— делать, что говорят (по возможности);

— и главное — бежать нужно только когда ты готов к этому или тебя ждет за углом помощь.

Крайне глупо убегать от террористов в чистом поле. Побег состоится только до момента: когда охрана повернётся в твою сторону, вскинет автомат, прицелится и даст очередь. А вот если есть шанс завладеть оружием и ты умеешь им пользоваться, сможешь применить против человека, поле будет всё в оврагах и при этом ты какой-нибудь КМС по бегу. И при всём при — это ты готов Рискнуть своей шкурой! То есть шанс, что у тебя что-то может получиться. Вот из всего выше перечисленного у Артура было только желание, выбраться отсюда и вернуться домой. Раз нас привезли сюда, то всегда можно вернуться по этой же дороге обратно.

С такими тяжелыми мыслями вернулся на свою кровать, лег и стал отдыхать, копить силы на побег. Решать, где стоит рыть подкоп — как будущий граф Монтре-Кристо. Хотя это была глупая мысль, ведь весь пол и стены железные, а до полка не дотянуться. Но просто так ждать сидеть ждать неизвестности, это угнетало. Чтобы не тратить время зря, продолжил разминать мышцы. Казалось, что я стал чувствовать себя полностью лучше, не в плане самочувствия, а в плане чувствовать своё тело. Только на животе смог насчитать порядка пяти групп мышц, которыми мог управлять. Интересно, если и дальше так пойдет, стану как Рембо весь такой с кубиками и буду врагов рвать голыми руками. Прикольно, я мог пошевелить ушами, конечно не как собака. Опускать и поднимать не мог кончики, но получалось их не много, как бы прижать к голове. Поигравшись ещё часа два, с телом и поняв, что больше ничего интересного не будет, решил спать. Как гласит народная солдатская мудрость: — солдат спит, а служба идет.