Капитан Большое Сердце - страница 8

«Мы совершенно одни среди неизмеримого замерзшего океана, — написал он в одном из никогда не посланных писем, — единственные живые существа в грозящей смертью пустыне. Дни так похожи один на другой, что мы теряем их след…

В конце концов человек — только высший вид машины. Стоит его завести и поддерживать питание — и он сможет жить. Так обстоит и с нами. Скучное, свинцовое небо, мрачное, как тюрьма, почти все время падает мелкий снег…»

И снова настала полярная ночь, беспросветная, беззвучная. Де Лонг чувствовал, как гнетет его эта тишина. Но он был капитаном, на нем лежала ответственность за многих людей. Он должен был служить примером бодрости.

И в канун нового, 1881 года, второго года во льдах, Де Лонг произносил новогоднюю речь так торжественно-весело и непринужденно, что даже самый близкий друг не обнаружил бы в нем и тени пессимизма.

Капитан сидел в каюте, заканчивая определение местоположения «Жаннеты», когда к нему вбежал задыхающийся от волнения Эриксен. Меховая шапка сползла ему на глаза, он даже этого не замечал.

— Земля! — хрипло крикнул он. — Слышите, капитан, земля!

Де Лонг отложил карандаш и поднялся на палубу. Вдалеке виднелась темная масса острова. Это была первая земля за четырнадцать месяцев дрейфа. Стоял май 1881 года. Команда «Жаннеты» плясала и бесновалась от радости. Земля! Земля!

Часть острова была закрыта туманом, и определить, на каком расстоянии находится он от судна, было трудно — не то 40, не то 80 миль. Все помыслы людей, запертых почти два года в плавучей клетке, устремились к острову.

Быть может, там есть топливо. Туда летят стаи гусей — стало быть, там можно охотиться на дичь. Наверное, там водятся медведи.

Если бы им сказали, что остров представляет собой сплошные золотые россыпи, они не смогли бы радоваться больше, чем теперь. Дни сразу наполнились содержанием. Проснувшись, Де Лонг бежал наверх проверять, на сколько «Жаннета» приблизилась к острову. Сильный ветер гнал льдину с судном очень быстро. На льду появилось много разводьев.

Через день Де Лонг обнаружил землю в другом направлении. Неужели второй остров?

Он мысленно уже давал названия обоим островам: первый — «остров Жаннеты», второй — «остров Генриетты». Но выбраться из ледяного плена судно не могло, и капитан решил отправить на остров Генриетты отряд, чтобы исследовать его и определить местоположение.

На следующий день отряд из пяти человек под командой Мельвилля с легким яликом, санями, собаками и семидневным запасом продовольствия отправился в путь.

В то время как отряд Мельвилля был на пути к острову, на судне заболело сразу несколько человек, в том числе Чипп, Ньюкомб и Алексей. Каждый новый больной очень тревожил Де Лонга. Быстрый дрейф и рыхлость льда грозили аварией. А что тогда делать с больными?

Он несколько раз в день поднимался на палубу с биноклем, ища на льду какую-нибудь движущуюся точку.

К концу шестого дня над торосами появился шелковый флаг: возвращался отряд Мельвилля.

Оказалось, что остров Генриетты представляет собой голую скалу со снежной вершиной. Никаких птиц, кроме голубей, там не было. Отряд водрузил на вершине американский флаг и соорудил из камней туру, в которую вложил записку.

— Этот проклятый остров нам дорого стоил, — сказал Мельвилль, тяжело подымаясь на палубу. — Приходилось прокладывать дорогу во льдах, устраивать переправы, разгружать и снова грузить сани. Собаки отказывались идти, их приходилось тащить… Чертов остров! — заключил он с негодованием.

И все-таки у членов экспедиции сильно поднялось настроение. Теперь они вернутся уже не с пустыми руками, и, быть может, дрейф вынесет их в чистую воду.

И Де Лонг уже официально, в приказе, дал название обоим островам и установил их положение.

В вечер возвращения Мельвилля весь экипаж «Жаннеты», впервые за многие месяцы, спал спокойным, почти счастливым сном.

Аварию ожидали, к ней готовились, и все-таки, когда в полночь раздался страшный грохот, Де Лонг невольно побледнел. Он бросился на палубу, на ходу отдавая приказания:

— Закрыть все проходы в переборках! Свистать всех наверх! Перенести на лед все, что осталось!