Капитан Чехович задание выполнил! - страница 8

Большинство людей, попадающих в эти лагеря, особенно в Цирндорф, не представляют, что их ждет. Люди принимают решение остаться в ФРГ, не имея ни малейшего понятия, какие тяжелые тучи сгущаются над их головами. По своей наивности они полагают, что их кто-то ждет, что богатое буржуазное общество только и мечтает, как бы помочь нуждающимся в работе и поделиться тем, что оно имеет. Открытие, что дело обстоят совсем наоборот, становится обычно первым, во отнюдь не последним трагическим разочарованием. Со всем драматизмом и безнадежностью беженцы сознают, что их никто не ждет, никто не приветствует и тем более никто не хочет с ними ничем поделиться. С первого же момента на этой чужой земле, часто наивно взлелеянной в мечтах, они встречаются с обычной беспощадной дискриминацией. Их считают непрошеными гостями, людьми без роду и племени, которые добровольно оставили свою родину и уже никогда не найдут себе места в новой стране. Молодые люди еще имеют какие-то минимальные шансы, так как могут найти работу, требующую крепких рук. Однако людям постарше, тем, кому за сорок, уже нечего искать. Их никто не примет на работу, не говоря уже о том, чтобы устроиться по специальности. Обычный финал — разочарование и жизненная катастрофа.

Так было с девушкой лет двадцати. Звали ее Дворничак. Она пробыла в Цирндорфе полгода, не получая никакого ответа на свои просьбы и письма. Никто не хотел с ней разговаривать, шесть месяцев вокруг нее царило молчание. Однажды вечером она приняла большую дозу снотворного, однако лагерное начальство даже в этот критический момент не захотело ей помочь. Очевидно, она не представляла никакого интереса для разведки, а ее руки были слишком слабы для физической работы.

Ш. Увидев все это, вы, наверное, и сами пережили внутренний кризис?

Ч. Должен признаться, что я пережил там немало тяжелых минут. Конечно, я все время помнил о своей роли и своем задании и старался не принимать близко к сердцу то, что для других было делом жизни и смерти. Однако картина человеческой нищеты, трагического исхода всех надежд и иллюзий не могла не потрясти. В лагере был один молодой паренек. Он убежал из Щецина, спрятавшись на каком-то торговом судне, выходящем в море. Сошел в Гамбурге, там у него жил дядя. Дядя дал ему 100 марок и не захотел больше его видеть. Из Гамбурга паренек попал в Цирндорф. Просидел здесь несколько дней и решил убежать в ГДР. На границе его задержала западногерманская полиция и возвратила в лагерь. Начались допросы, его подозревали в шпионаже, но улик не оказалось. Этот молодой заблудший паренек просто не выдержал первого жизненного разочарования. Что с ним случилось дальше, не знаю.

Ш. Такие условия в лагере, видимо, создают специально, чтобы сломить слабых и выявить сильных, которые на что-нибудь пригодятся?

Ч. Очень откровенно об этом сказал мне при допросе офицер разведки ФРГ. Впрочем, он прекрасно говорит по-польски, с едва заметным акцентом. Он так и сказал: «Мы создаем такие условия, при которых люди могли бы пойти на все. Если нам удается довести человека до крайности, унизить его достоинство, тогда можно рассчитывать, что он пойдет на любое дело. Тогда хороший ужин может стать достойной оплатой за информацию. Пять долларов — вот та сумма, за которую можно продать то, что известно тебе и интересно для других».

Должен сразу заметить (это необходимо), что предоставление политического убежища вопреки решениям Женевской конвенции на практике происходит совершенно иначе, по крайней мере в Цирндорфе. Предоставление права убежища зависит от того, дашь ли ты определенную информацию и вообще хочешь ты ее дать или нет. Убежище можно получить только после допроса, проводимого в присутствии представителей различных разведок, прежде всего американской. Если эти господа дадут тебе хорошую оценку, то возникнут шансы на получение политического убежища. Если же ты произведешь на них неважное впечатление, если у них вдруг появятся какие-то подозрения, то оставь всякие надежды. Другое дело, что огромное большинство людей вообще не имеет никаких оснований добиваться получения убежища. Допрашивающие офицеры, выслушав «полный драматизма» рассказ о «преследованиях в Польше», сразу же задают вопрос: «А как вы получили паспорт?» В свою очередь тот, кто не получил политического убежища в ФРГ и хочет эмигрировать в другую страну, например, в США или Канаду, вызывает подозрение у консульств этих государств. Чаще всего таким людям отказывают. Следовательно, они остаются в ФРГ, и для них нет легкой жизни, хотя бы уже потому, что они — поляки.