Капитан её сердца - страница 12
— Обязательно, — неожиданно легко согласился Дин, и Tea даже не сразу ощутила издевательских нот в его голосе. — Прямиком к психиатру и отправлюсь. А лучше сразу в клинику для полоумных. Тем, кто с тобой общается, там самое место!
Он думал ее обидеть? Вот еще! Впервые в жизни Tea имела защиту против Дина Уоллеса и не собиралась забывать о ней из-за каких-то обид.
— Это твое право, — без всякого раздражения отозвалась она. — А после заражения бешенством тебя, уверена, будут очень рады там видеть. В общем… — Tea махнула рукой, прерывая его явную попытку ввернуть еще какую-нибудь гадость, — ты мое условие слышал. До возвращения в Викторию у тебя есть время подумать. А сейчас, извини, у меня есть определенные планы, и я не собираюсь от них отказываться даже ради твоей компании!
Выдала — и даже сама немного оторопела: никогда она еще себе подобного тона не позволяла. Может, не стоило и начинать, но Tea вдруг осточертело быть вечной серой мышью, молча и покорно сносящей оскорбления. Уж слишком сильно она боялась любых конфликтов, предпочитая худой мир доброй войне. Да только терпение закончилось. И откровенное удивление, промелькнувшее на лице Дина, убедило Tea в правильности такого поведения.
Она сделала было несколько шагов к темному отверстию в стене, но плечо ее снова стиснули пальцы Дина Уоллеса — да так, что Tea невольно ойкнула от боли.
— Отпусти! — пискнула она, но Дин словно бы не слышал. Нахмурился, скрипнул зубами и сквозь них же процедил:
— Какое тебе дело до меня, Мелоун?!
Быть может, не будь Tea так больно, она и заметила бы в его голосе какую- нибудь странность, но сейчас только дернулась назад, скрывая подобравшиеся к глазам слезы.
— Отпусти! — потребовала она. — Мне не до тебя есть дело, а до собственной совести! Не хочу потом всю жизнь корить себя за то, что побоялась твоих насмешек и не объяснила, чем чревата твоя беспечность! Можешь хоть параноиком меня считать! Но либо ты пойдешь к врачу, либо вся школа узнает о том, как ты целовался с бурундуком! Даю слово, а ему, сам знаешь, можно верить!
Выдав сию тираду, она снова развернулась и устремилась к заветному проходу. Сзади что-то сильно стукнуло, словно кое-кто со всей дури пнул стену, и Tea еще усмехнулась над этой несдержанностью…
А в следующую секунду лежала на каменном полу, прикрытая большим тяжелым телом и едва не оглохшая от грохота обваливающихся пещерных камней…
Глава 3
Инстинкты сработали на ура: уж на них Дин всегда мог положиться. Сразу опасность расчухали. Эта дура Мелоун еще о чем-то разглагольствовала, а Дин уже замер, улавливая, откуда нагрянут неприятности, и при первом же треске рванул вперед. Он ни черта не знал про пещеры, зато отлично владел заветами скаутов, первым из которых было никогда не бросать товарища в беде. Вряд ли, конечно, амебу Мелоун можно было назвать товарищем; скорее, зубной болью, но инстинкты особой разницы не видели. Спасать так спасать — и вот уже перепуганная Мелоун забилась под тяжестью его тела, а Дин навострил уши, пытаясь понять, остановится ли обвал до них и не грозит ли он им серьезной опасностью. Потому что меньше всего на свете Дин хотел бы организовать в этой расчудесной пещере свою могилку. У него было громадье планов на будущее, и он не собирался хоронить их под этими живописными сводами.
Камни падали долго, но как будто уже неопасно, сыплясь какой-то мелочью и перекатываясь с подпрыгивающими звуками, однако Дин продолжал вжимать Мелоун в пол, а она, поначалу дернувшись, дальше уже не сопротивлялась. Затихла, как всегда в классе, и Дину даже средь всей этой нелепой и недоброй ситуации вдруг стала приятна такая покорность. Он, конечно, привык по иному поводу на девчонках лежать, а Мелоун среди них не увидел бы и в страшном сне, но вот поди ж ты…
— Все, закончилось, — неожиданно прохрипела из-под него спасенная девица, и Дин, перевалившись, уселся на пол и сложил руки в замок на согнутых коленях. Мелоун глубоко вдохнула — очевидно, под Диновой тяжестью воздух ей приходилось добывать с большим трудом, — медленно поднялась на колени, выгнула спину, будто проверяя, не сломал ли ей спаситель позвоночник, а Дин фыркнул, против воли ощутив неуместное смущение, и нарочито небрежно поинтересовался: