Капитан звездного океана - страница 9
верховодят надо всем живым и мертвым, над войнами, рожденьями, землетрясениями, свадьбами, грозами, любовью и ненавистью — надо всем.
— Помнишь ли речи мои на площади возле святого Бонифация? — вопрошал отрока фокусник. — Помнишь, что подчинено Марсу? Браки и ненависть, темницы и войны. Вот он, Марс, гляди-кась. — И, навалившись на подоконник, показывал в небе красноватую точку размером с божью коровку. — Теперь вникай, как в книгах астрономических Марс изображен. — И выискивал на пергаменте закорючку, подобие высохшей ветви. — Сие Меркурий. Управляет болезнями, желаниями, долгами, торговлею и боязнью… Юпитер — честью, побуждениями, богатством, опрятностью.
— А Луна? — любопытствует Иоганн. Отвечает ему чародей:
— Ранами, снами и грабежами заведует Луна. Щурится отрок на Луну, сызнова вопрошает:
— Ваша милость, как же влияют небесные светила на мертвое и живое, коли они столь малы, не более божьей коровки, а Земля беспредельна?
— Достохвальна пытливость твоя, милый отрок, — говорит магистр, — но и самая малая звезда на небе, что нам снизу едва ли покажется с большую восковую свечку, на самом деле больше, чем целое княжество. Небо в ширину и длину больше, чем двенадцать наших Земель, и хотя Земли на небе не видать, однако многие звезды поболее, чем сия страна. Одна величиной с город, а там другая окружностью со Священную Римскую империю; эта протяжением с Турцию, а планеты — каждая из них такой величины, как вся Земля.
Внимает Иоганн поучениям замысловатым. Нелегко единым махом астрологические таинства уразуметь, уяснить, как по расположению светил в день чьего-либо рождения составить гороскоп[8], судьбину предопределить навеки.
Над амбаром, над купами ночных дерев зависла звезда волосатая. Страшна кометища, хвостата, того и гляди низвергнет пламень на град Вейль, на обидчиков магистровых.
— Герр магистр, не боязно волосатую звезду в шкуре возить бычьей? — выпытывает Кеплер. — Зазевался, а она — вжик! — и полыхнет. А хвостище-то, хвостище страшенный какой!
— Да смирная она, ручная, — успокаивает отрока фокусник. — Нешто и впрямь страшенна? Вот полвека назад явилась комета — истинно чудовище небесное. Послушай-ка, что о ней писали в ту пору. — Магистр придвинул свечу, зачитал по книге:
«Звезда волосатая сия была столь ужасна и страшна, она порождала в народе столь великое смятение, что некоторые умирали от одного лишь страха, а другие сильно заболевали. Она представляла собой светило громадной длины и кровавого цвета; в вершине ее видна была сжатая рука, держащая длинный меч, как бы готовый разить. При конце ее клинка видны были три звезды. По обе стороны хвоста сей кометы виднелось много топоров, ножей, мечей, обагренных кровью, а посреди них видны были перекошенные человеческие лица со всклокоченными бородами и дыбом стоящими волосами».
— Истинно чудовище небесное, — соглашается Иоганн, разглядывая комету над амбаром, над купами ночных дерев. — Ваша милость, ежели вы звездами повелеваете, письмена читаете в небесах, ежели предсказываете богатства — отчего сами нищи и наги?
— Оттого залатан мой кафтан, что лишь бедному дано прозревать грядущее. Лишь у бедняка глаза не затуманены завистью, алчностью, злобой, — говорит Клаускус. — Слышишь, скрипка поет в трактире. Люди бедняка кузнеца поминают добрым словом. А протянет ноги судья, окочурится лиходей, на дыбу и костер посылавший, — и проклянут лиходея, а могилу заплюют.
Чадит свеча. Филин гукает у реки, распугивает тьму. Серебрится свод небес, к коему звезды приколочены гвоздями алмазными.
…Фокусник съехал из «Веселого ночлега» неделю спустя. Прошение к герцогу Вюртембергскому, как было обещано, он сочинил; повелел строго-настрого по осени везти прошение в канцелярию его высочества, уповая на милость его и помощь.
Провожали магистра Иоганн Кеплер да друг его неразлучный Мартин Шпатц, вечор прибыл водой он с лесоповала, навещал дровосека-отца.
У околицы, там, где дорога ныряла в дебри лесные, магистр остановил ведомого под уздцы Буцефала.
— Прощайте, милые отроки, — заговорил магистр опечаленно. — Авось еще свидимся когда-либо. Путь мой к морю студеному, с попутным ветром, вослед за весной. А оттуда — в Московию, во владения российские. Прощевай, Иоганн Кеплер, выучивайся на полководца.