Капкан для птиц - страница 16

Порой нам снится такое, что в жизни невозможно, а иногда жизнь преподносит сюрпризы, какие и не приснятся. Я погрузилась во тьму, как будто где-то очень далеко. Попыталась рассмотреть, что вокруг меня. Темно. Я шла по этой кромешной тьме, падала, поднималась и опять шла, не видя ничего вокруг. Понемногу глаза стали привыкать к темноте, и я увидела дорогу: ухабистую, корявую, грязную. Приглядевшись, обнаружила, что эта дорога пролегает мимо высокой черной стены. Я падаю, встаю, опять иду. Не кончаются ни дорога, ни стена. Длинный, нескончаемый сон, длинная, нескончаемая дорога и черная стена. Где я? Вдруг я услышала смех. Кто-то произносит мою фамилию и громко смеется.

Я открыла глаза. Слава богу, это был всего лишь сон. «Тормоза» со скрипом открылись, охранник произнес мою фамилию и пригласил к следователю. Наконец началось. Следователь сидел в отдельной, небольшой, но достаточно светлой комнатке. Мои глаза еще не отошли от темноты, и я щурилась при взгляде на солнце, которое, оказывается, еще светило на Земле.

Было заметно, что следователь нервничает. Мой вид показался ему сонным, а ему, наверное, было не до сна, придумывал мне обвинение. Теперь он не знал, с чего начать.

— Вы обвиняетесь в организации преступной группировки, — сказал он.

— Что-что? — не поняла я.

Он откашлялся, попытался повторить убедительно, убеждая прежде всего самого себя.

— Что?.. — опять переспросила я.

На моем лице, похоже, было дикое выражение, за эти двое суток я одичала рядом с Лехой.

— Потрудитесь хотя бы адвоката мне пригласить.

— Какая грамотная, — ответил следователь.

Он продолжал читать какие-то бумаги. У меня сложилось впечатление, что обо мне там нет и слова правды. Я не знала в то время законов, но интуитивно чувствовала, что если я сейчас подпишу это, то свободы мне долго не видать.

Я возражала, протестовала, настаивала на присутствии адвоката, но следователь гнул свою линию.

— Вы хотите, чтобы я во все это поверила?

— Я хочу, чтобы ты все это подписала. Дура не дура, а придется.

Я опять возражала и протестовала, следователь нервничал. Выходил, заходил обратно, тут же на ходу переделывал бумаги.

— Ну ладно, пойду тебе навстречу. Не организовывала ты никаких преступных групп, у нас нет доказательств. Но подпиши хоть пособничество.

И он опять попытался подсунуть мне бумагу. Я опять начала свою песню: не была, не состояла, не участвовала.

Оставалось всего несколько часов, чтобы предъявить мне обвинение. Если оно не будет предъявлено, меня должны отпустить.

— Какая ты трудная, как трудно с тобой работать… Ну подпиши, — уже чуть не плакал он.

Зазвонил сотовый телефон. Следователь вытянулся по стойке «смирно», докладывая. Отвечал: «Нет… Нет… Нет». Я поняла, что это начальство интересуется, предъявлено ли мне обвинение. Получалось, что нет. За это его по головке не погладят.

Следователь позвал охранника и приказал вывести меня из следственной комнаты. Меня привели в какой-то тухлый небольшой бокс, где я пробыла несколько минут. Не успела даже осмотреться, как дверь отворилась, но на пороге никого не было. «Раз дверь открылась, значит, надо выходить. Это логично», — подумала я и вышла в коридор. Вдруг из-за двери меня чем-то сильно ударили по голове, и я упала.

Очнулась я в приемном отделении больницы, где много лет проработала врачом. Первое, что я услышала, придя в себя, — это голос моего сына, пытавшегося прорваться ко мне, хотя его не пускали. Значит, я долго была без сознания. «Скорая» домчала меня до больницы, и приехал сын. «Прошло около часа, не меньше», — прикинула я. Голова болела, затылок ломило: чувствовалось, что там кровоточит рана и образовался сильный отек. Я лежала на кушетке и была прикована к ней наручниками. «Чтобы не сбежала», — подумала я. Руки — к двум ножкам кушетки с одной стороны, ноги — к двум другим. А что, в таком состоянии разве можно убежать?

Мои коллеги собрались на консилиум. Если меня сейчас кладут на два часа в реанимацию, то потом должны выпустить или продолжать лечить, но арест обязаны снять. А если не в реанимацию, то… Я видела страх в глазах моих коллег. Ждали травматолога. Обычно здесь консультирует мой бывший муж, но он прислал своего коллегу. Он бы мог шепнуть, чтобы меня положили в реанимацию и не тревожили, но не сделал этого. Меня положили в обычную палату, поставили капельницу, и я улетела…