Капкан из теста - страница 3
Инспектор выдержал паузу, ожидая, когда я успокоюсь, потом осторожно спросил:
- Кто может подтвердить, что вы уехали к дочери?
- Так я и могу подтвердить! - ответила за меня Настя, стоявшая рядом.
- А зачем мне обманывать? - я недоуменно пожала плечами. - А это что? - я показала полицейскому кончики своих пальцев.
- Не волнуйтесь, это стандартный вопрос, и процедура... чтобы не путать ваши пальчики с чужими, - и продолжил - Во сколько вы вернулись домой?
- После десяти, точно не помню.
- Я пришел в десять, как и обещал, мама еще не приехала, - вставил Филипп.
- А как случилось, что вы не заметили отсутствие мужа вечером, ночью, утром?
Я опять пожала плечами.
- Странно... Во сколько он обычно возвращался с тренировки?
- Обычно после десяти, иногда задерживался до одиннадцати и позже. Меня это не удивило и, не дождавшись Ральфа, я уснула. Проснувшись утром, подумала, что муж уже на работе, - я старалась говорить быстро и четко, но в итоге не сдержалась и опять расплакалась.
- Фрау Шмидт, примите мои искренние соболезнования. О результатах вскрытия мы вам сообщим. До свидания.
Настя временно переехала к нам, чтобы быть рядом в тяжелое для семьи время, которое тянулось мучительно:бесконечные телефонные звонки, посещения родственников, друзей Ральфа с выражением соболезнований, вопросов по поводу его кончины...
Через пару дней, предупредив по телефону о своем визите, порог нашего дома переступил другой полицейский. Неприятный человек. Измерив меня подозрительным взглядом, сухо представился:
- Комиссар Шульц. Я буду вести дело вашего мужа.
Полицейский прошел в гостиную, с неприязнью посмотрел на детей и мне сразу стало ясно, что к нам прибыл ярый противник эмигрантов и прочих переселенцев.
Комиссар уселся за стол, молча разложил свои бумаги и обратился ко мне:
- Вы тоже присаживайтесь, разговор не будет коротким.
Как только я устроилась напротив, он без всякого намека на сочувствие, начал излагать:
- Фрау Шмидт, я уполномочен сообщить вам следующее: в результате судебно-медицинской экспертизы было установлено, что смерть господина Шмидта произошла в промежутке с девяти до десяти часов вечера. На месте происшествия обнаружены улики, позволяющие предположить, что ваш муж умер... насильственной смертью... замаскированной под самоубийство.
Я была готова услышать все что угодно, но не это.
- Нет... не может быть. Ральф убит?!... Ральф убит! Бред какой-то. Но, кому нужно было... убивать моего безобидного мужа, да еще таким изощренным способом?
- Как раз это мы и пытаемся выяснить. Поэтому у следствия возникли некоторые вопросы и к вам. Скажите, ваш муж злоупотреблял алкоголем?
- Нет. А почему вы спрашиваете? - насторожилась я, но полицейский, проигнорировав мой вопрос, продолжал:
- Я слышал, у вас на родине все пьют водку, и мужчины, и женщины. Вы, наверное, не исключение?
- Однако... Откуда у вас такое предвзятое мнение о России? Например, в Финляндии и Швеции пьют поболее, - оскорбилась я.
- Давайте без эмоций! - остановил меня комиссар - Отвечайте конкретно на мои вопросы: на момент происшествия водка в доме была?
- Нет. Ральф водку на дух не переносил, я тоже, к вашему сведению. А в чем, собственно, дело? В Германии объявлена антиалкогольная компания? - съязвила я.
- Не надо иронизировать, в вашем положении шутить неуместно. На месте происшествия найдено множество отпечатков пальцев, большинство из которых принадлежит вам...
- Не удивительно, я здесь хозяйка!
- Не надо меня перебивать. Я еще не успел сказать: при вскрытии в крови покойного обнаружено большое количество алкоголя и в домике на полу найдена пустая бутылка водки, которую можно купить только в русском магазине, в немецких такой нет. Ваш муж мог купить водку в местном русском магазине? Может быть вы её видели, трогали руками или сами покупали, потом вместе выпивали за ужином?
- Да ничего я не покупала, а Ральф и дорогу в русский магазин не знал. Может, ее принес убийца? - предположила я.