Капкан попаданца - страница 39

У обочины громыхнул мощный взрыв, а преследователь вновь ударил по нашей машине. Трясущимися руками я активировал вторую бомбу.

На этот раз мягко кинул ее на дорогу. Под лапами мутанта долбануло так, что куски асфальта поднялись мелкой пылью. Демон подпрыгнул, сбавляя темп. Расстояние стало увеличиваться.

Тогда применил последний снаряд, также кинув на землю. Мерзкая гора громко взвыла, опаленная очередным взрывом. На этот раз мы полностью оторвались, оставив измученное чудовище посреди трассы.

— Чтоб тебя КамАЗ раскатал, — произнёс я, обессилено падая на спину. Линда сбавила ход, отпустив педаль газа.

Мы продолжили путь в среднем темпе, будто ехали на дачу за капустой, а не сваливали от озверевшего мяса. Стало досадно, что не удалось убить монстра. После такого стресса не помешали бы баллы и бонусы. Теперь пришлось довольствоваться собственной жизнью, что тоже является неплохим призом.

Немного придя в себя, посмотрел через плечо Линды в лобовое стекло. Мы обогнули город, ушли вправо, рассекая огромное поле с редкими деревцами.

Дорога была широкая, пустынная, весьма ровная. Машину не бросало как раньше. Это почему-то умиротворяло. Забыв обо всем на свете, я лег на пол, провалившись в какое-то забытье.

Не знаю, сколько времени прошло. Очнулся от того, что машина вновь дрожала, как отбойный молоток. Солнце клонилось к закату, а Линда вертела рулем, стараясь удержать узкую петляющую грунтовку.

— Что, где мы находимся? — Выпалил я, чувствуя некий подвох.

— Нигде, на границе ячеек. Я решила идти этой дорогой. Но пока надо отдохнуть. После того что вы, точнее они, со мной сделали, сил больше нет.

Крутились по полю, к счастью, недолго. Скоро Линда нашла поляну, завернула туда, поставив Газель под большую ракиту. Это было хорошим сигналом. Значит, мы пока что не расстаемся. Можно пообщаться с живым человеком, выведав полезную информацию.

Как только остановились, девушка заглушила мотор, повернувшись ко мне.

— Давай, наконец, разделим все барахло. Потом устроим ночлег. После уже разойдёмся, окей? — Четко сказала она.

— Ага, полный окей… Смотри, у тебя лицо бледное! — Подметил я, но Линду это не волновало.

— В солярии давно не была. Короче, сейчас…

Она так и не договорила. Большие глаза закрылись. Изо рта вырвался легкий вздох. Девушка отвернулась, затем поникла, растянувшись на трех сидениях, словно на диване в прихожей.

— Черт! Да что за уродство!? Не успел найти напарника, как он сразу умер!

С этими словами бросился на улицу. Открыл кабину, стараясь осмотреть Линду. Опасения не подтвердились. Девушка просто спала. Губы открывались, будто она повторяла заученный стих. Ноги дрожали, танцуя во сне.

Никогда не видел, чтобы кто-то так засыпал. Казалось, для сна нужно какое-то время. Интересно, что с ней случилось до этого? Судя по худобе и болезненной коже, дамочка подверглась не самым приятным жизненным испытаниям.

Понимая это, не стал будить амазонку. Достал китель зеленого цвета, лежащий в грузовом отделении, и плед, который Ким подстилал под жертву недавно. После сделал подобие подушки и одеяла для новой напарницы. Она это не заслужила. Но пусть будет бонус на будущее, если будущее, конечно, настанет…

После нехитрых манипуляций, слегка осмотрелся вокруг. Такое чувство, что мы не уезжали. Похожее поле, кусты, тонкая лесная полоска.

Только городские высотки оказались позади нас, в стороне. Насколько же все однообразно. Хотя, нет… Трава вот другая, цветы, дерево вдалеке завалилось коряво.

С каких пор я полюбил рассматривать природу? Может в прошлой жизни был натуралистом? Кто знает… Даже смутных догадок не видится. Такое чувство, что родился в тот день, когда проснулся в Сети. Но я же ведь не статист. Кто его разберет… Не важно… Становится холодно, надо разжечь костер.

Оперативно притащил хворост, нашел в Газели коробку спичек, и поджег охапку валежника. Здесь не было удобного бревна как в прошлый раз. Пришлось свалиться прямо на траву, рассматривая языки красноватого пламени.

Запах дыма навевал романтику детства. Я не помнил его. Но все равно казалось, что там было нечто теплое, светлое, доброе. То, что нельзя вернуть, проворачивая в памяти болезненные картины давнишнего счастья.