Капли памяти семейной жизни - страница 3

Приехав на наше излюбленное место на берегу и застав его не  занятым, обрадовались и начинаем разбивать лагерь. Сын подросток устанавливает для нас с мужем палатку , советскую, туристическую,  двухместную. Сам собирается спать в машине.  Справившись с работой, надувает лодку и выплывает на воду, на разведку.

Муж сооружает «кухню», место, где можно будет сложить продукты  без риска быть съеденными грызунами или бродячими собаками. И, когда такое место оборудовано, я отношу туда сумки с продуктами. Вначале наши, а потом и сумки кумовей. Взявшись за ручки первой их сумки, я не смогла оторвать её от земли! При том, что она была полупустой , весила центнер, не меньше. Из любопытства заглядываю в неё и вижу там бутылок 20 разного коньяка. Из нас пятерых трое  непьющих  ( я, кума и сын), двое за рулём. Кому предназначался весь этот «арсенал» для меня осталось загадкой. Логики северянина мне не постичь никогда!

Всё это время кумовья пытаются установить новую, китайскую, палатку. Сначала шёл ожесточённый спор, где ставить?  Муж не одобрил их выбор, сказав, что там весь день печёт солнце.

– А кто в ней днём будет лежать? – возмутился кум и продолжал устанавливать на выбранном месте. Потом начался спор о методе сбора китайского ширпотреба . Инструкции по установке не было. Только набор трубочек, крестовина и сшитое полотнище  в виде вигвама. Конструктор для взрослых. Муж пошёл окунуться к озеру, а  я,  справившись с делами, сидела в тенёчке и наблюдала потуги кумовей по установке китайского изделия.

– Какой идиот купил это дерьмо? – кричала кума.

– Тебе самой понравилась её компактность и яркий цвет – огрызался кум.

Атмосфера накалялась. И не только из-за солнца в зените.  Палатка не хотела собираться,  коньяк грелся на жаре,  нервы теряли былую стойкость. Подозревая,  что дело может дойти до рукопашной, поднимаюсь, подхожу к зоне конфликта, поднимаю с травы крестовину, рассматриваю её внимательно и, начинаю понимать, для чего она предназначена – она размещается вверху, в неё втыкаются трубки, которые упираются в землю, изгибаются дугой, придавая объём и вертикальное положение палатке.  Сборка благополучно и, главное, бескровно завершена. Все вместе идём купаться, чтобы понизить градус тела и эмоций.

Вечер, костёр, ужин, шашлык, коньяк. Хорошее настроение не могут испортить, даже, полчища комаров берущих нас измором – укусить не могут потому, что мы намазаны  защитной мазью, но  зато визжат  так, что уши закладывает!

На воду мужчины выплывают  рано утром. Сын встаёт позже и плывёт в залив на щуку.  Мы с кумой,  выспавшись, накупавшись в озере, приготовили обед и загораем, ожидая сильную половину человечества с трофеями с «охоты». Первым приплыл сын. Довольный он показывает садок, в котором  5 щук. Одна большая, килограмма на два!  Невольно  возникло соревнование , кто больше  поймает голов и у кого будет больше вес улова.  Один небольшой судачок у кума и два подлещика у мужа не могли составить конкуренции улову сына. Он, как настоящий мужчина пытается выглядеть серьёзным и не показать гордости и радости. Но это ему удаётся слабо , улыбка не сходит с лица, глаза блестят.

Обед, послеобеденная сиеста кума, сказывается ранний подъём, в своей китайской палатке на солнцепёке, откуда он вылез на четвереньках красный,  как рак и с лёгким матом  нырнул в озеро, пытаясь остудить перегретое тело. Сын с соседскими подростками играет в бадминтон. Муж углубился в лес в надежде насобирать грибов, чтобы реабилитироваться за неудавшуюся рыбалку и возвращается с десятком красивых маслят.  Мы с кумой загораем уже в тенёчке потому, что солнышко нас приласкало,  плечи покраснели и пекут.

Кум погибнет через полгода, в страшном ДТП в родном селе, куда приехал с семьёй с Севера встречать Новый год.  По глупости. По пьяни. Накануне заедет к нам, поздравит с наступающим праздником. Муж подарит ему игру нарды и три вяленых леща с Оскола.  Он обнимет меня и скажет

– До встречи , кума, на Осколе будущим летом.  И уйдёт.  Навсегда…  Ему было 47 лет.

МАЁВКА

Первое мая мы всегда праздновали  в селе у родителей моего мужа. Там собиралась вся большая семья – два сына, две невестки, дочка, зять, пятеро внуков. И маёвка превращалась в посадку кукурузы. Огород старики по привычке обрабатывали большой, чтобы урожая хватило прокормить себя, поросят, кроликов, курочек и часть выращенного раздать нам , детям.