Капри - остров маленький - страница 45

— Quanto? — спросил нерешительный клиент.

Из страха, что его облапошат, — такова мистика современного путешественника — он даже забыл сообщить, куда ему надо ехать.

— Триста лир, — ответил Флавио, которого такие пустяки нисколько не смущали.

— Двести пятьдесят, — поспешила отреагировать женщина.

Иногда они ведут себя совершенно нелепо, эти туристы. Когда в каком-нибудь слегка позолоченном ресторане метрдотель с бритым лицом представляет им счет на три тысячи лир, они не смеют возразить. Они не только не протестуют, но еще даже подумают про себя, не мало ли дали чаевых. А когда бедный кучер просит триста лир, они начинают так волноваться, что, кажется, вот-вот укусят.

— Официальная цена, — возразил Флавио.

— Он говорит, что это официальная цена, — сказал муж.

— Тогда…

— Стой, Гарибальди! — воскликнул Флавио.

И, повернувшись к клиентам, с усмешкой во взгляде заметил:

— Его зовут Гарибальди.

Он знал, что это обстоятельство обычно смягчает клиента. Но муж, очевидно, подумал, что Флавио показывает ему на какую-то достопримечательность, и стал озираться по сторонам с вымученной любезной улыбкой. Экипаж бодро катил по дороге.

— На Малое Взморье, — уточнила женщина.

— Да, да, мидам, — подтвердил Флавио. — Потом мы поехать Анакапри.

— Нет, нет! — возразил муж с ужасом. — Малое Взморье.

— Анакапри, вилла Сан-Микеле, доктор Мунт, интерестинг, прекрасное воспоминание.

— Нет, нет.

— Утром — Малое Взморье. Днем — Анакапри. Завтра — Большое Взморье. Я возить везде.

Повернувшись на своем сиденье, Флавио смотрел на своих клиентов добродушным взглядом людоеда, только что обнаружившего Мальчика-с-Пальчика и его шестерых братьев.

— For all — тысячу лир.

Муж колебался. Оптовая цена завораживает.

Но вмешалась жена.

— Нет. Сегодня Малое Взморье…

Экипаж начал спускаться к Малому Взморью.

Справа возвышались розовые и охряные скалы горы Сопаро, слева мелькали оливковые деревья и сквозь них — море. Гарибальди шел быстрой рысью, гордо выставляя вперед грудь, и желтое перо у него на голове колыхалось от порывов ветра. А Флавио запел во все горло «Фуникули, Фуникула». Нерешительный муж и угрюмая жена страдали. Оба предпочли бы любоваться пейзажем в тишине, но они принадлежали к той ноющей и несчастной породе людей, которая ссорится из-за цен, но не смеет сказать гиду, чтобы он пропустил зал, который им не нравится. И Флавио тоже страдал. После нескольких минут хорошего настроения вспомнились заботы, дети, жена, жаловавшаяся на боль в пояснице. А тут нужно еще и петь! Туристы — странный народ. Есть такие, кому ужасно нравится, когда кучер не только управляет лошадью, но еще и поет. Так они лучше запоминают лунный свет!.. Кучер, поющий старинную неаполитанскую песню! Эти итальянцы — музыканты в душе! Но сейчас было всего полшестого, кучер пел фальшиво, думал совсем о другом. Лошадь иногда ржала, и порой брызги ее слюны попадали на лицо супруги, которая от отвращения поджимала и без того узкие губы. А тут еще время от времени зад лошади имитировал звуки, какие производят ртом некоторые толстые профессора и некоторые жирные каноники, когда в чем-то сильно сомневаются.

Шесть часов.

С полудня до четырех часов Красавчик Четрилли провел на пляже и в воде: плескался, демонстрировал свой торс, весело ржал, отчего капельки воды дрожали на кончиках его ресниц.

— Я люблю спортсменов, — как-то призналась Лаура Мисси.

Что ж, он выглядел вполне спортивно.

Потом он пообедал с ней. А в четыре вернулся к себе — он жил в маленькой квартире на первом этаже одной виллы — и поспал. Затем в домашних тапочках и старых брюках спустился на кухню. Он любил коротать время вот так, в неглиже, заниматься какими-нибудь домашними делами: чинить лампу или ремонтировать сиденье унитаза… Иногда он проверял счета, запас продуктов.

— Бифштексы — слишком дорогое удовольствие. Возьми лучше печенку. Это тоже вкусно.

Кухаркой у него работала женщина лет сорока пяти с бесформенной талией и честным, но грубым и некрасивым лицом, шершавая кожа которого была покрыта черными точками.

— Печенка не всегда бывает.

Он сел за стол, где его уже поджидала на тарелке вареная лапша из желтого теста. Кухарка поставила перед ним чашку кофе с молоком.