Капсула для копирайтера - страница 3
дыхнув холодом, наклонившись строго в пояснице, заложив одну руку за спину, неслышно приложил к столу перед нашим героем мельхиоровое блюдечко с чеком.
Итого: 5342 руб. Обратный отсчет начался.
В кабинете Роджера Смита, с наляпанными повсюду яркими кляксами и забавными советскими табличками типа «Параметры спермы быков производителей», уже сидел стажер Дима, арт-директор Германа, типичный представитель нового поколения креативщиков. Как самый настоящий отличник, он на сто процентов, до последней мелочи, отвечал стандартам современного столичного трэндсеттера, досконально описанным life style журналами в рубриках: выпить и поесть, купить, выглядеть, посмотреть, научиться.
Начнем с прически, к которой сегодняшние мужчины проявляют большой интерес. Если раньше на пике моды были удлиненные, нестриженные и даже слегка взъерошенные волосы, передававшие бунтарский дух начала 2010-х годов, то в 2014 моду устанавливали аккуратисты, обладатели опрятных коротких стрижек, открывавших лицо человека, «который излучает оптимизм». Дима был стрижен «под Фрица»: короткие волосы на затылке и висках, аккуратная челка на одну сторону. Стильные очки с толстой синей оправой, почти полностью отвлекавшие от его детского пухлого личика, идеально гармонировали по тону с синими за уженными брючками. Белая пуританская рубашка с воротником-стоечкой, обычно застегнутая на все пуговицы, сейчас была распахнута, как душа гармониста, обнажая креативный принт: Микки-Маус повесился.
В целом Дима представлял собой шаблон интеллектуального задрота, которого по сценарию должны были совратить раскованные старшеклассницы.
На столе у Роджера уже лежали Димины наработки – сердечки и старички, старички в сердечках, он дарит ей кольцо, обнимает ее на скамейке. Дима шел по тому же пути. Вбил слова «старость» и «счастье» в окошко поисковика.
Сам Роджер, покрытый мириадами веснушек тридцатилетний британец, маленький эльф с лицом подростка, был в своей излюбленной свежей цветовой гамме. За годы жизни в России он выучил русский так, что его происхождение можно было определить только по англицизмам с аутентичным акцентом и фразеологическим калькам с английского. Впрочем, и то и другое ничем не выделяло его в языковой среде АSAP, где каждый стремился казаться экспатом – проверенный способ набить себе цену.
Поздоровавшись с Германом, Роджер быстро опустил глаза и снова обратился к Диме:
– Ну. В общем, надо дорабатывать по копирайту. Я пока не понимаю идею.
Дима и Роджер грустно уставились друг на друга. Они ничего не спрашивали у Германа. Сговорились его как бы не замечать.
– Простите, что опоздал, – подыграл им копирайтер. – Семейные обстоятельства. Вы, может быть, знаете. От меня жена уходит.
Роджер обиженно поджал губы:
– Прости, но… меня это сейчас мало волнует (в том смысле, что европейцы, мол, не говорят о таких вещах, а русские используют в шкурных интересах, о чем он-то, почти местный, давно знает). Ты мог взять отпуск за свой счет, мы бы передали работу кому-нибудь другому. Завтра у нас презентация. Дмитрий ничего не успеет сделать.
Роджер притворялся, что переживает за людей и сроки. Он нес в эту дикую страну британский рационализм и чувствовал себя как любитель современного искусства на сельской дискотеке: кивал под музыку, чтобы не обидеть деревенских, искал своих и улыбался, предвкушая, как покажет им пласты дерьма, налипшие на ботинки. Вот он взял флюоресцентные фломастеры и начал рисовать на флипчарте красивые стелочки, звездочки, буллиты. Сейчас он все разрулит.
– Бриф был получен две недели назад. Завтра презентация. Я ждал первой внутренней презентации неделю назад. Мы не можем снова переносить сроки хотя бы потому, что у них ролик должен быть через месяц в эфире…
– У меня, конечно, есть одна идея, – как бы нехотя произнес Герман, присев на подлокотник дивана, где развалился Дима. – Но, честно говоря, в брифе столько ограничений, что, я не знаю…
Раньше это работало. Раньше все думали, что его интеллигентная манера рассказывать из-под палки скрывает огромный творческий потенциал.