Карантино представляет. Отборное вирусное чтиво - страница 10

Сумасшедшая, подумал старик. Картина отталкивала, вызывала тревогу, но он не мог разобрать почему. Фыркнув, старик заключил:

– Знаете что, Надежда, я ничего в этой вашей живописи не понимаю, так что спасибо, но мне домой пора.

– Приходите снова, Эдвард, – Надежда завернула кусок хлеба в лист газеты и подала старику. – Я всегда здесь.

Эдвард вернулся через три дня, а затем через неделю. Надежды не было. Проклиная все на свете, старик сорвал со стены тот самый плакат. Внутри оказалась записка:

«Дорогой Эдвард, выходить на улицу стало опасно, а меня подкосила странная хворь. Приходите по адресу…».

Сердце забилось чаще. Эдвард почти бежал, но ноги не слушались: за все эти годы старик разучился куда-либо торопиться. Сорвав несколько желтых цветков, он позвонил в дверь дома, указанного в письме.

Надежда вышла не сразу. Закутавшись в пальто, она едва дошла до лавочки. Под карими глазами появились фиолетовые синяки, а бескровные губы дрожали от холода.

– Расскажите мне о себе, Эдвард. У вас есть семья?

– Дочь у меня есть, – старик нахмурился, потупив глаза. – Но она и не знает о том, что я жив.

– Жестоко, – Надежда нахмурилась.

– Ну не мог я сказать ей, что мать померла, дом сгорел, понимаешь? Мне лучше было тогда умереть, – Эдвард обхватил голову руками. – Возможно, когда-нибудь я восстановлю документы, на работу устроюсь и тогда…

– Мой друг, – Надежда осторожно взяла Эдварда за руку. – Никогда не откладывай жизнь на завтра, оно может не наступить.

Прошла неделя с тех пор, как Эдвард впервые пришел к этому дому. Теперь они разговаривали каждую ночь, правда, Надежде лучше не становилось. Она уверяла, что это простуда, приходящая каждую весну, словно по расписанию. Иногда под камнем у лавочки женщина оставляла письма: «Дорогой Эдвард, сегодня не выйду, очень устала» или «Подойди к моему балкону, сегодня ужинаем при свечах».

Увидев очередной клочок бумаги под камнем, старик улыбнулся: «Все пишет, нет бы выйти да сказать!». Эдвард уложил букет на лавочку и принялся читать.

«Дорогой Эдуард! Не удивляйся, я узнала твое настоящее имя и связалась с дочерью. Прости, но это все, что я могу сделать для тебя. Надежда»

Старик оцепенел. Происходящее показалось дурным сном в предрассветный час, бессмыслицей, бредом. На ватных ногах он подошел к ее дому и нажал на кнопку звонка. Тишина. Отогнав от себя дурное предчувствие, Эдвард обошел дом и, встав на булыжник, заглянул в окно. Надежда лежала на полу, корчась от боли и жадно хватая воздух. Ее глаза казались пустыми, а руки застыли на горле. На миг старику показалось, что женщина пытается сорвать кожу, чтобы сделать вдох.

Эдвард свалился c камня. Не помня себя, он побежал по улице. Никого. Он стучался в двери и окна, умоляя Бога послать хоть одну душу в этот проклятый мир. Увидев на улице человека, он побежал со всех ног и чуть не сбил его: «Вызовите скорую, женщине плохо!»

Толчок в грудь, и старик упал на землю. Бессмысленно. Надежда умирает здесь, в нескольких метрах от него, совершенно одна. Взглянув на розоватое предрассветное небо, Эдвард схватился за голову и отчаянно закричал…

Старик проснулся на лавочке, когда санитары зашли в дом. Он не испытывал ни боли, ни страха, лишь пустоту. Вскоре ее вынесли. Безжизненное тело, упакованное в черный пакет, не имело ничего общего с той кареглазой хохотушкой. Сгорбившись, не разбирая дороги от слез, старик побрел по дороге. Его остановил до боли знакомый голос, где-то позади раздался крик:

– Папа!

Валентина Бурдалёва

vk.com/burdaleva

Да, вирус – это страшно. Но не этого я боюсь.

Дни спутались. Какая разница, какой день недели и время суток, если ты находишься взаперти и остался без работы. Если все, что от тебя требуется, – соблюдать изоляцию. Все только и ждут, когда президент улыбнется и скажет, что мы можем вернуться на свои рабочие места.

Каждый день нас просят сохранять спокойствие, зачитывая рекомендации, как спасительные мантры. Мойте руки. Каждые два часа меняйте маску. Держитесь друг от друга на расстоянии. Если заболели, позвоните на горячую линию и ждите. На улицу выходите в случае крайней необходимости: в магазин, аптеку, если вашей собаке приспичило. И ничего о том, когда это все закончится.