Караванные города - страница 2
, сравнивал прошлое и настоящее Востока.
Для Ростовцева важнейшим исходным моментом являлось собственное восприятие исторического факта. Правда, в процессе исторического анализа он все же включал его в общий исторический и социальный контекст.
«Караванные города» — книга, складывавшаяся постепенно. Известно, что газеты начала XX в. любили публиковать различные заметки о путешествиях по экзотическим тогда странам Ближнего Востока и Северной Африки. Многие газеты финансировали путешественников, согласных делиться с их читателями своими впечатлениями от поездки.
Такая история нам известна по «Путешествию на Восток» Жерара де Нерваля (Жерар Лабрюни). Немногие скудные сведения об этом путешествии, дошедшие до нас благодаря частично сохранившейся корреспонденции Нерваля, красноречиво свидетельствуют о том, что средства, необходимые для путешествия, были, скорее всего, предоставлены ему одним из издательств и несколькими газетами под обязательство написать путевые заметки[12].
Когда в 1911 г. чертежник берлинского проектного бюро Петера Беренса Шарль-Эдуард Жаннере (в будущем знаменитый французский архитектор Ле Корбюзье) вместе со своим приятелем Августом Клип-штейном решил совершить путешествие на Восток, до Константинополя, он, имея минимум денег, решил писать заметки для газеты, выходящей в его родном городе Ла-Шо-де-Фон. Впоследствии эти заметки были переработаны, дополнены различными материалами и обобщены в книге «Путешествие на Восток»[13].
Вполне вероятно, что подобные договоренности могли существовать также между М. И. Ростовцевым и редакциями некоторых эмигрантских газет, поскольку в «Предисловии» к «Караванным городам» автор характеризует предварительный набросок книги — серию статей о впечатлениях от своего путешествия в Сирию, Аравию и Палестину в 1928 г., опубликованных в эмигрантских газетах «Руль» (Берлин)[14] и «Возрождение»[15] (Париж) как путевые заметки. К сожалению, архивы редколлегий эмигрантских периодических изданий почти не сохранились, а публикации мемуаров сотрудников были изданы спустя много времени после того, как вышли последние номера газет и журналов, и не содержат информации о «внутренней» редакционной жизни[16].
По свидетельству Ростовцева, эти заметки были переработаны и дополнены несколькими новыми очерками для публикации в одном из авторитетнейших «толстых» журналов Русского Зарубежья — «Современных записках» (Париж)[17]. Затем статьи, увидевшие свет в «Современных записках», были переработаны еще раз для их публикации отдельным изданием, которое под названием «О Ближнем Востоке»[18] увидело свет в парижском издательстве «Современные записки». О том, что отдельное издание статей было специально подготовлено для публикации и выверено самим автором, свидетельствует рукопись «О Ближнем Востоке», хранящаяся в архиве Йельского университета[19].
Следует обратить внимание, на тот факт, что газеты «Руль» и «Возрождение» продублировали не все «Письма с Ближнего Востока». Наиболее полно ими опубликована, условно называя, «первая серия» этих писем — впечатления о Египте — письма с первого по третье. Что касается «второй серии» — об интересующих нас караванных городах Аравии и Сирии, то ей повезло меньше, поскольку одно письмо (четвертое) было опубликовано только газетой «Руль», а два письма — пятое и шестое — только газетой «Возрождение»[20]. Еще одну статью — «Сумер и Аккад», которую условно можно назвать «письмом с Ближнего Востока» и отнести к «третьей серии» публикаций, журнал «Современные записки» опубликовал уже в 1932 г.[21]
Именно публикации путевых очерков «О Ближнем Востоке. Караванные города Аравии, Заиорданья и Сирии» в «Современных записках» легли в основу книги «О Ближнем Востоке», для которой М. И. Ростовцев написал дополнительный очерк «От Востока к Западу», разделив его на две части «Кипр и Родос» (I) и «Греция» (II). Последний очерк — впечатления мая 1928 г. о посещении Кипра, Родоса и Афин на обратном пути из Сирии.
С 1928 г. Ростовцев ежегодно бывал на Ближнем Востоке, что было связано с началом раскопок парфянской крепости Дура-Европос. Первый сезон раскопок пришелся на весну 1928 г. В дальнейшем Ростовцев стал настаивать на проведении раскопок и в зимнее время, поэтому следующие сезоны охватывали продолжительные периоды с октября по март-апрель (второй сезон — октябрь 1928 — март 1929 г., третий сезон — октябрь 1929 — апрель 1930 г., четвертый сезон — октябрь 1930 — апрель 1931 г.)