Карельская тропка - страница 8

Россыпи камня — это тоже скала, но только побежденная лесом, дождями и ветром. Скала рассыпалась на куски и плиты, сдалась, и теперь груды этих каменных кусков и плит, как кочки на болоте, повсюду торчат перед тобой, куда бы ты ни ступил. Вот среди этих каменных кочек и растут и смородина, и малина, и кипрей, и та самая лучшая лесная трава, которая полезней всего для овец и другой скотины.

Между каменными кочками пасутся и овцы, и коровы, между этими камнями ходит коротким, глубоким прокосом ловкая карельская коса, между камнями ложатся борозды картофельного поля и гряды огородов.

Когда здесь, на древних карельских покосах, первый раз берешь в руки косу и с опаской высматриваешь, где же среди камней начать первый прокос, то, честное слово, не очень веришь, что камень, вот этот камень, который повсюду торчит из травы и о который с больным звоном бьется то и дело неумелая коса, очень щедр и что именно его ты должен благодарить и за густую, сочную траву, и за рожь и ячмень, которые недавно тоже росли среди камней, и за свой огород, где, несмотря на сухой июль и холодный август, растет и растет себе почти весь известный огородникам овощ… Но вот второй, третий прокос проходишь ты с карельской косой в руках и теперь уже точно знаешь, что самый густой клевер, самая добрая трава собирается именно около камня. Может, поэтому густая трава и подводит на первых порах неосторожного косаря, который то и дело оставляет прокос и берется за брусок, чтобы хоть как-то убрать след от встречи косы с гранитом.

А ведь и вправду, около камня, торчащего на моем огороде, лучше всего росла редиска, а теперь, обгоняя соседок по гряде, быстрее тянется морковь. А может, и та самая земляника, что растет на скале среди камней, чувствует себя здесь не так уж сиротливо. За день камень успевает нагреться и всю ночь верно хранит тепло, согревая и подбадривая своих соседей: траву, овощи, землянику. А в жары, в сушь именно на камень гуще ложится роса, и, пожалуй, этой росой камень тоже щедро делится и с клевером, и с овощами, и с ягодами. Не знаю точно, так ли это, но вот уже второй год наблюдаю одно и то же и на своем, и на соседних огородах…

На моем огороде среди гряд и бороздок тоже поднимаются груды камней. Когда-то скала и здесь торчала упрямым гладким лбом. Потом лоб скалы потрескался, рассыпался от морозов, ветров и воды, и теперь от него осталась лишь груда угластых камней. Около этих камней совсем недавно не было земли, но кто-то очень старательный и трудолюбивый натаскал сюда земли из леса на хороший огород, и теперь мой огород живет как бы за каменными стенами — цветет и приносит свои плоды и в сухие, и в холодные годы. И чем ближе к камням гряда, тем богаче платит она человеку, который натаскал или, как скажут здесь, вытаскал столько земли на огород.

На соседних огородах тоже вздымаются горы и горки камней — это тоже либо разрушенный лоб скалы, либо собранные когда-то с огорода валуны и плиточник, и между этими горами и горками так же приносят богатый урожай и картофель, и другой овощ, а у самого камня высоко поднимается разносортная огородная трава, идущая на доброе сено. И эта трава богаче и сочнее, чем ее родственница, не догадавшаяся спрятаться от холодных и сухих ветров за каменную изгородь.

Сразу за моим огородом начинается сельский выпас. Выпас каменистый: он весь в каменных холмах и холмиках, и эти холмы и холмики тоже остатки некогда ровной и прочной скалы, которая распалась теперь на угластые куски и плиты.

Эти каменные плиты, большие и малые, можно так удачно подобрать друг к другу, что они станут замечательным строительным материалом для печи и даже для дома. Камень для печи — это богатое тепло, которое сохранится в доме не один день после десятка березовых полешков: ведь ничто, кроме камня, так долго и прочно не удержит в себе огонь — кирпич не чета камню.

Из камня, что кругом и под самыми руками, не так уж трудно собрать амбар и даже дом. Такой дом построен на той стороне озера, у самого шоссе, построен красиво и удивительно ровно подошел и к скале, и к лесу, и к озеру. И теперь это ладное строение стоит над озером как памятник тому догадливому и бережливому карелу, который первым подумал о дешевом и щедром камне, годном и для печи, и для дома.