Каркуша, или Красная кепка для Волка - страница 21

— Вали уже, несчастье, — махнула рукой Инка, вычитываясь в мелкий шрифт и вглядываясь в мои схематичные наброски. Пишу я, как курица лапой, так что ребятам предстояло еще расшифровать все, что там написано, а потом уже ругаться по поводу объемов, масштабов и сроков. — Ну ешкин кот, Каркуша! Заведи ты себе штатного писаря, что ли?! Твои каракули проще сжечь, чем разобрать.

— Настоящие рукописи не горят, — многозначительно подняв палец вверх, я вернула козырек бейсболки на его законное место и, прихватив рюкзак, удалилась в неведомую даль.

Ну как неведомую? В гости к куратору группы, который ну очень настойчиво и даже почти вежливо намекнул о необходимости зайти к нему на чашку чая, кофе и внеплановый разбор полетов. Последнее, конечно, в сообщении не прозвучало, да…

Но предчувствия меня по этому поводу еще ни разу не подводили!

Этот раз исключением, к моему вящему сожалению, не оказался. Я еще до учительской не дошла, где Олег Евгеньевич сегодня царил в глубоком одиночестве, разнося в пух и прах черновики наших дипломников, как мне уже все доложили, все объяснили и даже изволили фальшиво посочувствовать. Так что когда напротив двери я нос к носу столкнулась с Жарковым, спрашивать, что случилось, не потребовалось. И так, все доказательства произошедшего, как говориться, были на лицо и иные части тела.

Причем, в прямом смысле слова.

Вид у Олежека был занимательный. Под глазом фингал, плавно перетекающий в синяк на переносице, рассеченная бровь, следы укусов на руках, криво залепленные пластырем и сбитые в кровь костяшки прямо таки кричали о том, что кое-кто не так давно подрался. И красота эта неописанная зыркнул на меня исподлобья, руки в карманы толстовки сунул и бросил недовольно:

— Опять ты…

— Ну, предположим не опять, а снова… — мимоходом отметив, как одногруппник бережно и сковано двигает одной рукой, сдвинула кепку на затылок и потерла лоб.

— Ну судя по твоему цветущему виду, сарафанное радио у нас работает на совесть и даже почти не врет. А теперь, пока нас не схватили за шкирку и не проверили на прочность наш вестибулярный аппарат, колись, Павлик, что случилось.

— Не твое дело, Каркуша!

— Жарков, не беси меня, пожалуйста. Нервов нет, новые не завезли, а впереди еще полдня, которые у меня распланированы по минутам, — вытащив телефон, пролистала новые сообщения и недовольно дернула плечом, отстукивая носком кед рваный ритм. — Мне еще за город выбраться надо успеть и вернуться оттуда до темна. Не ты ж меня повезешь, так что не трать время, рассказывай!

К моему вящему удивлению наш задира коротко глянул на меня и… Поведал свою историю. В общих чертах она совпадала с тем, что мне «добрые» однокурсники и прочие знакомые рассказать успели, пока я сюда из библиотеки добиралась. Как в свое время высказался Сеня, подтверждая народную мудрость, на каждую гайку найдется свой болт с левой резьбой. Вот и на Жаркова нашлась компания с факультета основ безопасности жизнедеятельности. Красивая такая, накачанная и горящая жаждой укоротить Олегу не в меру острый язык.

В чем именно они не сошлись во мнениях, парень признаваться категорично не пожелал. Зато уточнил, что, не смотря на количество противников, держался с ними на равных и кое-кто выглядит куда как страшнее, чем он сейчас. Я за него искренне порадовалась, ага. Вот еще бы на глаза эта стачка никому не попадалась, вообще бы цены им не было! А так…

Их заметил секретарь ректора и настучала заму по воспитательной работе. Тот в свою очередь вычислил по камерам, кто участвовал в данном мероприятии и, как сказанули сегодня представители худфака, вуаля! Ну а раз Жарков не просто на моем факультете, но еще и в моей группе, чего ж я удивляюсь-то срочному вызову к куратору на ковер?

— Дурак ты, Жарков, — вздохнула, поправляя кепку и морально готовясь к лекции в исполнении Олега Евгеньевича.

— Эй! Они первые…

— Да мне параллельно-перпендикулярно! Решили подраться, так хоть не палитесь так безбожно! — закатав рукава толстовки, я стянула кепку с головы, медленно вдохнула-выдохнула и постучала в дверь, тут же заглянув в учительскую. — Олег Евгеньевич! Можно?