Каркуша, или Красная кепка для Волка - страница 45
В конце концов, что я о нем знаю-то? Богатый, красивый, обаятельный, веселый и компанейский, в чем-то по-детски непосредственный. Рядом с ним уютно и тепло, спокойно и все проблемы уходят на второй план, давая возможность спокойно вздохнуть. С ним…
Тихо икнула, уставившись круглыми глазами на по-прежнему молчавшего парня. Мира, Мира, Мира! Где ж Череп с Психом так ошиблись, что тебя тянет к совершенно постороннему человеку, с которым тебя не связывает ничего, кроме нелепого знакомства и стаи собак, отчего-то решивших, что ты им нравишься! И надо тебе эту головную боль? Между вами определенно целая бездна разницы в социальном положении, мировоззрении и вообще!
Не твой это пассажир, Каркуша. Определенно. Цыц, юная, романтичная особа, за каким-то чертом все еще живая во мне!
— Ну, так я пойду, да? — улыбнувшись как можно вежливее, я развернулась, собираясь малодушно дать деру, пока взбесившееся подсознание не успело придумать еще чего-то кроме симпатии к кудряшке.
Знаю я себя, воображение дикое, фантазия неконтролируемая, а с последствиями потом справляться придется долго, нудно и не совсем безболезненно. Череп по головке за такое не погладит точно, а если еще и Сеня узнает…
Что именно будет, если Псих окажется, внезапно, осведомлен о моих наивных мечтаниях, я так и не успела додумать. Меня перехватили за локоть и резко развернули лицом к собеседнику, оказавшемуся так близко, что еще немного и я банально уткнусь носом в шею парня. Про то, что я против этого ничего не имею, уточнять, наверное, не стоит.
Впрочем, весь романтический флер произошедшего тут же канул лету, стоило Эрику склониться чуть ниже и вполголоса кое-что сказать. После чего я еще минуту глупо хлопала глазами, прежде, чем ошарашенно пискнуть:
— Что?!
Наверное, это была глупая идея. Нет, не наверное, а точно было совершенно не обязательно вполголоса шептать девушке о том, что у нее окончательно и бесповоротно испорчена куртка. И уж совсем не стоило смеяться над этим комичным выражением безграничного ужаса на лице Мирославы, когда она увидела результаты собачьей любви к себе родимой. Рванная дырка и четкие отпечатки собачьих лап по всей спине, конечно, придавали определенный шик одежде, но окончательно привели ее в негодность, судя по возмущенному воплю Мирки.
Но что поделать, хорошая мысля всегда приходит опосля. И теперь Эрик пытался уйти от справедливого возмездия, петляя между лавками и кустами, стараясь не запнуться обо что-нибудь. А вредные хаски, расположившись на небольшой лужайке неподалеку, с удовольствием следили за происходящим, иногда радостно тявкая и активно помахивая хвостами. Попыток защитить собственного хозяина они не предпринимали.
По мнению их хозяина, оно и к лучшему. Лишь бы помогать не кинулись…
— Эй, за что?! — зазевавшись, он не заметил, как ему прилетел подзатыльник. И теперь обиженно смотрел на недовольно пыхтевшую девушку. — Я-то тут причем?!
— За порчу чужого имущества, — огрызнулась Мирослава. И, подумав, еще раз отвесила ему подзатыльник. — А это за мои бедные нервы, мою кепку и мой рюкзак!
— Я не специально, — тихо фыркнув, Эрик поднял руки, признавая поражения. Глянул на завозившихся на полянке хаски, на дующуюся девушку, бурчавшую себе под нос что-то о непредвиденных расходах.
И брякнул, не подумав:
— Слушай, я могу все компенсировать, — на него так красноречиво посмотрели, что парень кашлянул смущенно и взъерошил волосы на затылке. — Ну или предложить работу. Нянькой для собак. Согласна?
И ведь не было в его словах ничего такого, однако…
Учитывая круг знакомых и друзей, проверенных годами и неприятностями, а так же беря во внимание род деятельности некоторых из них и их увлечения, Эрик успел повидать многое. И стадию полнейшего охренения, и пять стадий принятия смерти (даже если речь шла о банальном выходе на работу после бурных выходных и их последствий), и эпичные в своей беспощадности байкерские разборки. Даже сурового заведующего городским моргом, перед грозной личностью которого пасовали если не все, то многие — тоже видел. Попутно успев познакомиться с прелюбопытным анатомическим пособием скелет обыкновенный, слегка модифицированный, красиво названный Герыч.