Каркуша, или Красная кепка для Волка - страница 47

Причем, судя по яркому румянцу, Мирослава осознавала, что делает. Вот только сдаваться не собиралась, упрямо поглядывая на хозяина стаи из-под упавших на глаза прядей темных волос.

— А если.

Что именно «если» Эрик уточнить не успел. Звонок телефона отвлек девушку от разговора. Выпрямившись, она вытащила явно видевший лучшие времена аппарат из кармана куртки и глянула на высветившийся номер. И явственно побледнела, вздрогнув от сильного порыва холодного ветра. Псы, словно почувствовав настроение потенциальной няньки, тут же отошли в сторону, дружно улегшись и уставившись на нее в молчаливом ожидании. А сама Мирослава…

Она махнула рукой ему и ушла к ближайшей скамье, отвечая на звонок. При этом сложно было не заметить, как нервно отстукивают рваную мелодию пальцы на бедре, да и во всей позе чувствовалось нескрываемое напряжение. И почему-то Эрик не удивился, когда где-то в глубине души шелохнулось совсем детское, такое непосредственное желание подойти и обнять со спины, пытаясь поделиться не только теплом, но и уверенностью в том, что все будет хорошо.

С чего бы только, а? Вряд ли такого феерического знакомства и пары часов общения достаточно, что бы проникнуться к человеку чем-то большим, чем простым интересом. Или…

Все-таки, да?

— Мирослава, не в моей компетенции сдвигать сроки оплаты, вы же знаете, — размеренный, скупой на эмоции голос сухо ронял слова. А те забивали гвозди в гроб и так исправно помирающей надежды на лучшее.

Пожалуй, только в нашей стране твое здоровье и успешная реабилитация зависели не от профессиональных навыков врачей и хорошего оборудования, нет. Увы, все упиралось в банальные деньги. Которых, к слову, никогда не хватает, особенно если ты обычный студент-бюджетник, пусть и с шилом в одном месте.

Вдвойне особенно, когда заботиться надо не только о себе. Совсем не о себе.

— Да, я понимаю, — жутко захотелось курить. Вот просто нестерпимо. Но вместо того, что бы по старой привычке похлопать себя по карманам в поисках полупустой, дешевой и мятой пачки, я только отрывисто мотнула головой.

Уселась на скамейку и оперлась локтями на колени, натягивая капюшон куртки по самый нос, отбивая носком кед рваный ритм. И почему о таких новостях не уведомляют заранее, где-то месяца за три? Что бы ты успел морально подготовиться к ним, скупить весь ассортимент местного алкомаркета и найти себе собутыльников.

Мечты, мечты…

— Все, что мы можем предложить, это оплату в рассрочку. Но тогда к концу этой недели вы должны внести первый платеж в размере не менее…

Врач продолжала говорить, объясняя всю схему платеже, возможные скидки и акции, и еще много чего вроде бы даже интересного. Но после того, как мне озвучили сумму, составляющую почти весь оставшийся запас накоплений и месяца три рабского труда официантом в ресторане средней руки, все остальное как-то потеряло свою актуальность.

Зато ребром встал вопрос, где мне достать почти девяносто тысяч в отечественной валюте в ближайшие несколько дней. Даже с учетом всех ресурсов, это было мягко говоря нереально. Да, у Черепа наверняка есть знакомые, а у тех есть знакомые, которые дадут в долг даже всю требуемую для лечения сумму. Но вот в чем прикол. Как говорят в народе, долг, он ведь платежом красен, а чем я буду отдавать, не имея постоянной работы? Это не банк, со своим стабильным графиком платежей, и не микрофинансовая организация, которая хотя бы делает вид, что работает согласно законодательству Российской Федерации.

Это так красиво описанные в сказочных историях ростовщики, мнящие себя благородными меценатами. И просят они за свои услуги далеко не красивые проценты. Возвращать которые надо очень, очень быстро. Ведь даже геометрическая прогрессия процентов в договоре с быстрыми займами на ближайшем рынке, и в подметки не годится той цифре, что может получиться в этом случае.

— Реквизиты те же? — наконец, сумела проговорить хоть что-то, потирая переносицу. Желание курить становилось практически невыносимым. И наплевав на обещание, данное когда-то все тому же Черепу, я вытащила из внутреннего кармана куртки помятую, почти пустую пачку дешевых сигарет, где болталась последняя пара сигарет.