Карл Смелый. Жанна д’Арк - страница 3

Наконец, поступившие к королю Иоанну надежные донесения дали ему знать, где находились англичане и какие силы они могли выставить против него.

Силы эти мы только что перечислили; стало быть, нам они уже известны.

Местом, где они расположились, был холм Мопертюи близ Пуатье.

Этот холм представлял собой крутой взгорок, порос­ший кустами терновника, засаженный виноградом, обне­сенный изгородями. Английские лучники усеяли его вер­шину, куда можно было попасть лишь по тропе шириной в дюжину футов, зажатой между двумя высокими отко­сами.

Принц Уэльский и его люди оказались там в положе­нии ватаги школяров, пойманных на воровстве в огороде и оказавшихся в полной власти хозяина, во владения которого они проникли.

Королю Иоанну нужно было лишь окружить холм силами своих пятидесяти тысяч воинов: через два-три дня англичане, умирая от голода, сами спустились бы вниз и признали бы себя побежденными.

Черный Принц настолько хорошо это понимал, что, когда к нему явились два легата, исполненные желания предотвратить кровопролитие, он предложил отдать все, что было им захвачено, как крепости, так и людей, и в течение семи лет не воевать против Франции.

В ответ на это предложение Иоанн Добрый рассме­ялся: поймав грабителей, их не отпускают, пока не учи­нят им жестокую порку.

Самое меньшее, на что мог согласиться король, — это сдача в плен принца Уэльского и ста его рыцарей.

Черный Принц ответил, что если битва состоится, то ничего хуже, чем стать пленником, с ним произойти не может, а потому он намерен вступить в сражение.

Один из легатов, г-н де Талейран, заметил принцу, что он ведь может быть и убит, на что тот ответил:

— Я полагаю, что принцу достойнее быть убитым, чем стать пленником!

Итак, ему ничего не оставалось, как дать бой.

Одна сторона приготовилась к нападению, другая — к обороне.

Король Франции приказал отслужить мессу у него в шатре, причастился сам и велел причаститься четверым своим сыновьям; затем он собрал главных командиров своего войска, чтобы спросить у них совета. Все считали, что надо сражаться.

Прозвучали трубы.

Войско разделили на три корпуса, или, как говорили в те времена, на три рати, каждая по шестнадцать тысяч человек.

Численность каждой рати ровно вдвое превышала общее число англичан.

Все сеньоры развернули на ветру свои знамена, так же поступил и король, а храбрый рыцарь по имени Жоф­фруа де Шарни приготовился нести орифламму.

Герцог Орлеанский командовал первой ратью; в ней одной насчитывалось тридцать шесть отрядов под коман­дованием сеньоров-баннеретов и семьдесят два отряда под командованием простых рыцарей.

Дофин, звавшийся тогда герцогом Нормандским, — заметим мимоходом, что он был первым, кто носил титул дофина, — итак, дофин и двое его братьев, Людовик и Жан, командовали второй ратью.

Наконец, третьей ратью предводил — воспользуемся именно этим словом, которое было в ходу в XIV веке, — сам король, держа при себе самого юного из своих сыно­вей, четырнадцатилетнего Филиппа, герцога Туренского.

Когда настала минута двинуться на врага, король при­звал к себе четырех рыцарей. Фруассар сохранил для нас их имена.

Это были мессир Эсташ де Рибомон, мессир Жан де Ланда, мессир Гишар де Боже и мессир Гишар д'Англь.

— Скачите до того места, откуда будет видно войско англичан, — сказал им король, — а по возвращении рас­скажете мне, как они построились, и тогда я буду знать, как нам следует их атаковать — пешими или конными.

— Охотно, государь! — ответили четверо рыцарей.

И, направившись в разведку, они ехали до тех пор, пока им не открылся вид на все английское войско.

Ожидая их возвращения, король, верхом на белой как снег рослой лошади, проехал перед фронтом своих бое­вых порядков, радуясь видеть столько храбрых воинов, и громким голосом обратился к ним:

— Ну что ж, находясь в Париже, Орлеане, Шартре или Руане, вы грозили англичанам единоборством: «Пусть только мы окажемся лицом к лицу с ними, с копьем в руках и со знаменем над головой!» И вот вы здесь, а вон там англичане! Настал час выказать им ваш гнев и ото­мстить за причиненные вам беды; ибо сегодня, будьте покойны, мы непременно и безотлагательно сразимся с ними!