Карнавал [СИ] - страница 7

Стюардесса тронула его за плечо и пригласила занять свое место. Драко хмыкнул про себя, обозвал идиотом, и приказал себе выкинуть девицу из головы раз и навсегда. Она всего лишь повод, чтобы сесть в этот самолет, напомнил он себе.

Летать самолетами ему приходилось нечасто. Хотя Драко много путешествовал, таких мест, со столькими запретами на применение магии, как в Венеции, на свете было немного, и Драко предпочитал путешествовать как любой уважающий себя маг с помощью портключей.

Наконец ремни были застегнуты, самолет набирал скорость на взлетной полосе, и Драко развернулся, чтобы рассмотреть свою соседку.

Он почувствовал, как глаза раскрываются все шире и шире, потому что время словно сделало шаг назад. Рядом с ним сидела Грейнджер, некрасиво уставившись на него. Она совершенно не изменилась, несмотря на прошедшие годы и статус национальной героини. Все такие же пушистые растрепанные волосы, и полное пренебрежение к собственной внешности.

Он перевел взгляд на ее руки, практически ожидая увидеть пятна от чернил на пальцах. Пальцы были чистыми, и без обручального кольца.

— Грейнджер? — Драко почувствовал, что у него пересохло во рту. — Или все-таки Уизли?

— Малфой? Какого Мерлина ты здесь делаешь? — Драко Малфой был последним человеком на Земле, перед которым Гермиона хотела предстать в своем теперешнем виде. Она словно физически ощущала его изучающий взгляд и с трудом держала себя в руках.

— Я лечу в Лондон, — Драко, наконец, перестал изучать Гермиону, и решил для себя, что начинать с ссоры возвращение на родину не слишком рационально. — Мне разрешили вернуться и проведать Малфой-мэнор, все-таки это мой дом и меня многое с ним связывает, — Драко очень тщательно выбирал слова. Насколько он помнил, Гермиону с Малфой-мэнором тоже многое связывало.

Он не видел, что Белла с ней делала, но крики Грейнджер до сих пор заставляли его просыпаться в холодном поту по ночам. Сейчас, глядя на совершенно не изменившуюся Гермиону, Драко вновь ощутил то удушающее чувство беспомощности, которое посетило его тогда. Он ничем не мог ей помочь, но он смог отправить Хвоста вытащить Поттера и этого долговязого рыжего, надеясь, что его вечные соперники не бросят девушку в руках его ненормальной тетушки. Чехарда с палочками, только усугубила неразбериху, в которой сам Драко был виноват гораздо больше, чем думало героическое трио. Темный Лорд тогда сумел разобраться. Он не был дураком. Почему он не убил младшего Малфоя, оставалось загадкой и для самого Драко, но безобразный шрам на спине, который так и не смогли свести колдомедики, и даже маггловские пластические хирурги потерпели неудачу, пытаясь Драко от него избавить, постоянно напоминал ему, на что он пошел ради Грейнджер. На Поттера и Уизли ему было плевать, даже, если бы их начали резать на кусочки у него на глазах. Наверное, он все-таки был в то время в нее немного влюблен.

Вспоминать о прошлом не хотелось, но Грейнджер одним своим появлением внезапно разбередила старые раны. Драко поморщился и увидел, как разгорается гнев в темно-карих глазах его соседки.

Гермиона увидела как Малфой поморщился, и ее охватило раздражение, густо замешанное на панике и стыде. Почему-то он всегда заставлял ее стыдиться себя. Одним взглядом Малфой мог довести ее до слез, чего не удавалось сделать никому, кроме него. Даже его чокнутая тетка не увидела, как она плачет. Шрам на тыле ладони не удалось свести полностью, но Гермиона научилась накладывать на руку косметическую иллюзию, и шрам можно было почувствовать только, если сжать ее ладонь.

— Так Грейнджер или все-таки Уизли? — в голосе Малфоя ей почудилась издевка.

— А какая тебе разница? — агрессивно спросила Гермиона.

Внезапно вспомнилось, как она сказала Женевьеве, что ей будет плевать на Малфоя, если она его вдруг встретит. Как же, плевать. Ей так хочется стереть эту ухмылку с его рожи… Гермиона сжала кулаки. Однажды ей удалось засветить ему в глаз. Может быть, можно будет повторить?

— Просто не знаю насколько ты омоллилась, — гнусно усмехнулся Малфой.

— Нет такого слова, — Гермиона так сжала кулаки, что ногти впились в ладони.