Карт-Бланш для Синей Бороды - страница 10
Но я покачала головой:
– Я уже взяла задаток. К тому же, он тогда останется совсем один. Как справиться с огромным заказом? И не надо думать, мама, что после графского бала все наши проблемы улетучатся. А после такого предательства господин Маффино может не взять меня обратно.
– Ты права, – матушка вздохнула. – И всё же мне кажется, после этого бала в нашей семье всё изменится. Это похоже на сказку, не находишь? После смерти твоего отца нас никуда не приглашали, а тут – новогодний бал!
– Да уж, – ответила я, подбирая кусочком хлеба последние капли земляничного джема.
– Всё же подумай, чтобы пойти с сестрами. Ты хорошенькая, у тебя неплохо язык подвешен, а улыбка – одно загляденье…
Вот говорить мне комплименты про улыбку сейчас точно не следовало!
– Мама! – сказала я недовольно, но матушка продолжала.
– …кто знает, может ты приглянешься госпоже графине. Наверняка, она тоже будет присутствовать, вместе с мужем. Она почти твоего возраста, вдруг вы подружитесь?
– Графиня? – переспросила я. – Жена графа де Конмор? Разве он женат?
– А разве нет? Мне казалось, он женился года два или три назад.
«Еще и греховодник! Прелюбодей!» – я бросила ложку на стол и начала обуваться.
– Бланш, ты сама на себя не похожа, – встревожилась матушка.
Я не ответила, поцеловала ее и вышла на улицу.
Снег шел по-прежнему. Наверное, зима решила явиться в наш город сразу и надолго. Тропинки между домами и улицы еще не чистили, и я утопала в снегу по колено.
Невольно взгляд мой обратился к башням графского дома. Они возвышались надо всем городом, и в верхних окнах горели огни. От этого сами башни, построенные в незапамятные времена из серого камня, казались черными великанами с горящими глазами. Такими же, как их хозяин. Я вспомнила о вчерашнем оскорблении, и снова разозлилась и разволновалась. Все в Ренне знали меня, но знатные господа никогда не оскорбляли домогательствами, а простолюдины не смеялись надо мной. И вдруг… Граф, конечно же, не знал, что я была дочерью сэра Авердина, который служил верой и правдой ещё его отцу. Но что это за хозяин города, если он даже не знает о судьбе своих преданных вассалов?
Но беспокойство вызывало и другое. Мои собственные чувства. Вспоминая о поцелуе, я горела не только гневом. Что-то во мне предательски восторженно трепетало. Меня никогда не целовал мужчина, и я только от сестер слышала, как сладки любовные поцелуи. Поэтому теперь пыталась разобраться – понравилось мне или нет? Сам граф де Конмор был мне неприятен, его внешность ничуть не походила на образ благородного рыцаря, о котором мы с сестрами мечтали, читая баллады о героях прошлых лет. Но когда он оказался так близко, и наши губы соединились, не я ли встала на цыпочки, чтобы приникнуть к нему сильнее? Что со мной произошло в тот миг?
Все это сводило с ума, и я приступила к выпечке песочного печенья в растрепанных чувствах. Каким-то чудом мне удалось не испортить тесто и не сжечь выпечку, потому что мысли мои витали где-то очень далеко от лавки сладостей. Но когда мы с господином Маффино перешли к засахаренным фруктам в желейном льду, дело пошло легче, потому что тонкая работа меня увлекла.
Всё-таки, это очень интересно – колдовать над мукой, маслом и орехами, превращая обыкновенные продукты в шедевры кулинарного искусства – тоненькие пирожные, сложенные в два слоя, между которыми скрывалась начинка из взбитых с сахаром сливок, или пышные бисквитные, пропитанные фруктовым сиропом и ромом. Такая работа требовала изящества, выдумки и огромного внимания.
Неделю перед балом я пропадала в лавке господина Маффино с раннего утра до полуночи, иногда даже ночуя на скамейке у входа, чтобы не терять драгоценные минуты отдыха.
Постепенно кладовые заполнялись всеми теми вкусностями, которыми господин Синяя Борода планировал удивить гостей. Ароматы ванили и корицы пропитали мои волосы и одежду, и даже ночью я видела во сне, как вырезаю формочками тесто, посыпаю выпечку сахарной пудрой, просеивая её через ситечко, и выскабливаю семена из стручков ванили.
Что касается жителей нашего города, то все словно сошли с ума – разговоры были лишь о предстоящем графском бале, нарядах и фейерверке, который обещал устроить граф де Конмор. Торговля в лавках кружев и нарядов шла невероятно бойко, продано было даже то, что лежало на полках несколько лет, а свет в окнах модисток горел ночи напролет.