Карта, мобы, два скилла - страница 10

Последние слова он практически рявкнул, его явно что-то раздражало даже больше, чем мои возмущения.

А меня же в первую очередь интересовала только моя судьба.

— Забуду? — я сразу вспомнил про «чистку памяти», — Что вы хотите со мной сделать?

— Слушай, мы не во внешней локации, и «мут» я могу применять безо всяких ограничений!

Пришлось захлопнуть рот — терять способность говорить больше не хотелось. Но, не удержавшись, я всё же проворчал:

— У меня нет мамы.

Чернецов ничего не ответил.

Впереди к нам приближалось пятно света — кто-то двигался навстречу, и над ним включались лампочки. Нам пришлось посторониться — навстречу шёл внушительных размеров человек. Вернее, огромным его делали самые настоящие доспехи, в которые он был облачён.

Круглыми глазами я рассматривал снаряжение, которому позавидует любой косплейщик. Бывал я на паре фестивалей, где такие же энтузиасты переодевались в самодельные костюмы персонажей из игр и фильмов.

Рыцарь впечатлял…

Чёрные доспехи, поблескивающие армированной вязью, были обвешаны какой-то электроникой, а на наплечниках покачивались самые настоящие фонари.

Проходя мимо нас, он сфокусировал синие оптические окуляры, которые позволяли ему смотреть через закрытый наглухо шлем.

У меня на миг появилась надежда, и я подался вперёд.

— Помогите, меня похитили, — я дёрнул рукой с наручниками, пытаясь их показать, — Позвоните в полицию.

Но меня просто проигнорировали — рыцарь остановился и кивнул моему конвоиру.

— Здорово, Чернец, — из-под шлема послышался усиленный микрофоном голос, — Смотрю, улов у тебя сегодня громогласный.

— Здорово, Ермак, — Чернецов только отмахнулся, — Ой, только не надо про улов. Там практикантов ещё привезли…

— Ага, я поэтому и сваливаю в каты. Шепнули с утра, и я заранее выбил у главы квест.

У меня всё упало внутри. Нет, я без труда сообразил, что рыцарь отправляется в катакомбы, получив у своего главного задание. Вот только по «игровым» словам ряженого громилы выходило, что он из той же компании.

— Ну, где справедливость, а? — возмутился модератор.

Рыцарь ничего не ответил, лишь затрясся от смеха.

Чернецов хмуро спросил:

— Смотрю, выпал новый шмот?

— Да нет, старый отдавал гоблинам на заточку, они же уровень подняли.

Я непроизвольно ещё раз оглядел броню рыцаря, пытаясь понять, о каких улучшениях идёт речь.

— Да-а? — удивляясь, Чернецов свободной рукой похлопал по его металлическому плечу, и на моих глазах по доспехам прокатились электрические волны, — Оу! — модератор отдернул руку, — Еще не настроил?

— Пока нет, резисты на максимуме. Скажи спасибо, активную защиту отключил, — Ермак затрясся от смеха, — Иначе бы отскребали тебя от стены.

— Но-но, — Чернецов похлопал по бедру, — Мы тоже кое-чего можем.

— А-а-а, — крякнув, отмахнулся рыцарь, — Все модеры — донатеры.

Чернецов ткнул кулаком в черный нагрудник:

— Да иди ты… в катакомбы! — потом махнул мне, — За мной, нюбс.

Ермак засмеялся нам вслед, динамик его шлема аж захрипел.

— Без обид, Чернецов, — гаркнул рыцарь, а потом продекламировал, подняв латный кулак, — Хоть сотню нюбсов спас Топор, за твоей спиной — Надзор!

Наше пятно света отделилось от его.

— В следующий раз посмотрим, — проворчал модератор, когда мы уже достаточно отошли, — Ничего, я его знаю, неделю не вытерпит, в каком-нибудь баре барагозить будет! Там-то я посмеюсь…

— Это кто? — я чуть не скрутил голову, разглядывая удаляющийся силуэт, — Косплейщик?

Чернецов покосился на меня, поджав губы. Сразу стало ясно, что про энтузиастов, переодевающихся в любимых персонажей из игр и фильмов, он не слышал.

— Слыхал я про таких мобов, — кивнул он, — Жуткие создания.

Новая порция абсурда — и снова я удивился.

— Мобов? — только и переспросил я, — Вы про игру?

— Ты такой болтливый, нюбс, — модератор остановился и внимательнее присмотрелся, — Слушай, а ведь ты же запперс.

— Кто?

Но Чернецов, не слушая меня, закивал своим мыслям.

— Ну точно, поэтому у тебя откат. Такое бывает.

Конечно, у меня была ещё куча вопросов, но конвоир двинулся вперёд, дёрнув меня за руку, и через пару секунд мы подошли к двери. На дубовых досках было вырезано число «17».