Картина маслом - страница 33
Машина… Очередного барана привезла, баллоны заправленные.
Обступили водителя, что-то спрашивают. Поди, о доме, о семье или просто сплетничают – кто родился, кто женился, кто помер? Скучно им тут на высылках.
Забросили в кузов пустые баллоны, захлопнули борт. Машина тронулась.
Зафиксировать время…
И с другой стороны, с другого НП, смотрят, фиксируют – машина, номер, водитель… барана привезли… баллоны увезли… Полный дубляж, хотя и под другим углом зрения. Это хорошо, потому что «мертвых зон» нет. Как на ладошке «объект» со всех сторон виден.
Проходочка, вдоль камушков. Прыжки. Залегания. Собрались в кучку, что-то обсуждают… Смеются…
Отбой… Подъем… Обед…
По распорядку…
Еще баран. Еще баллоны. Ведут какого-то бойца. Помогают сесть в кабину – похоже, приболел.
Надо отметить, кого именно, сфотографировать и зафиксировать время.
Убыла машина.
Обед… Послеобеденный отдых… Разбрелись бойцы кто куда… Тишина. Покой. Умиротворение. Просто пионерлагерь какой-то. Впору родительский день объявлять.
Но тишина обманчива.
Вышел командир, сказал что-то – побежали бойцы, подтянулись, построились в две шеренги. Слушают внимательно.
Командир говорит энергично, рублено. Команды отдает. На часы показывает…
Неужели?
– Смирно!.. Вольно!.. Разойдись!..
Разбежались бойцы, попрыгали внутрь «фермы», пропали.
Всё? Отбой? Показалось? Похоже, что так…
Безлюдная тишина.
И вдруг показался первый боец. Вышел не в привычном, заляпанном грязью, камуфляже, а в цивильной одежде – в брючках и пиджачке. Гладко выбритый и причесанный. За ним второй в спортивной куртке и белых кроссовках. Ай да модник!
И третий. И четвертый…
И все в разном, как толпа прохожих на улице. Не узнать бойцов – так преобразились! Просто дефиле модное.
Вышел командир в гражданке – в джинсах, ботиночках и пиджачке. Не командир – стиляга с Тверской.
Крикнул…
Командир хоть и разряжен, как манекен в витрине, но его услышали, засуетились, построились по росту, встали. Из помещения выбежали последние, одетые в гражданку бойцы. Торопясь, воткнулись на место.
Все? Все…
– Равняйсь!
Подтянулись, замерли. Странно, смешно выглядел этот пестрый разномастный строй! Все в пиджачках, кроссовках… Но всё же это подразделение – не толпа!
– Смирно!
Разом дёрнулись, повернули головы…
А вот и автобус! Едет, покачивается на грунтовке, как корабль в шторм. Приближается…
Достать спутниковый телефон. Где он?.. Всегда рядом на самом видном и доступном месте. Для него всё и от него зависит всё – в том числе заработок.
И в другом блиндаже потянулась рука к аппарату.
Раскрыть. Поднести к «окошку», которое было предусмотрительно устроено в крыше. Выбить пробку. Свет! Яркий дневной свет. Набрать номер.
Гудок… Гудок… Отбой.
Так было договорено: дать предупредительный звонок на всякий случай, если что-то начнется.
Теперь нужно наблюдать.
Автобус въехал в периметр. Остановился. Лица бойцов повернулись к нему. Приличный автобус, не какой-нибудь древний, залатанный и десять раз перекрашенный «пазик» или «Икарус».
Командир призвал к порядку. Что-то сказал бойцам. Распался, рассыпался строй. Бойцы бросились в «казарму», стали споро выбегать с сумками на плечах и в руках. Ни дать ни взять туристы.
Водитель открыл грузовой отсек. Побросали сумки. Сели в автобус. На лицах оживление. Засиделись ребята в поле. А тут креслица, занавесочки, экраны телевизионные.
Командир поднялся на подножку и дал последний инструктаж двум бойцам в камуфляже, чтобы прибрали здесь «под метелку, чтобы никаких следов». Махнул рукой – поехали! Автобус, переваливаясь, вышел на грунтовку.
Куда? Направо? Или налево?
Направо! Перешел с одной колеи на другую. Значит, маршрут на восточную трассу. Здесь вариантов не много: либо туда, либо туда.
Набрать номер. Гудок… Гудок…
Раздраженный голос:
– Аллё. Кто это?
Сказать коротко, условленной фразой:
– Мне бы Вику услышать.
Еще более рассерженный ответ:
– Нет тут никакой Вики! Вы не туда попали! Не звоните больше!
Гудки…
«Вика» – это на восток. По первой букве для легкого запоминания. А если бы «Зина», то на запад. Но попросили «Вику»… И тут же еще один звонок:
– Позовите Вику к телефону…