Карточный домик Путина - страница 8

Просто 80% населения России знают, что президент Путин — это такая же объективная, неизменная и ни от чего не зависящая реальность нашей страны, как наличие на её территории Уральских гор, климатические особенности различных регионов, чернозем на Юге или тундра на Севере. Он просто есть. И если нас устраивает жизнь в России (не то, как она устроена, а именно сам факт проживания в данной местности), нас по определению должен устраивать и Путин как некая естественная часть пейзажа. До тех пор, пока будет существовать Российская Федерация, хоть бы и 10 тысяч лет, президентом её будет всегда Путин и только Путин. Это не человек, а символ, вроде государственного флага или герба. Причем он лучше, чем герб и флаг, потому что живой и разговаривает.

Единственная проблема, связанная с таким замечательным положением дел, состоит в том, что оно ни на что не влияет. Разрушение институтов, на которых держится государство и общество, увы, происходит — медленно, но неуклонно. И если распад этот под влиянием кризиса ускорится, то рейтинг президента вряд ли будет кого-то интересовать. Включая и самого президента.

2015 г.

Имена Аркадия, Бориса и Игоря Ротенбергов в конце эпохи правления Владимира Путина приобретают почти такое же символическое звучание, как имена Бориса Березовского и Владимира Гусинского в конце эпохи Бориса Ельцина. Разница состоит в том, что Гусинский и Березовский постоянно грызлись и что-то со скандалом делили, создавая у интеллигентной публики иллюзию демократии, тогда как два поколения Ротенбергов являют собой воплощение семейной идиллии, тем самым подтверждая поворот страны к традиционным патриархальным ценностям.

Разумеется, дело не в одной отдельно взятой семье, даже если эта семья забирает себе все крупнейшие бизнес-проекты, финансируемые государством. И даже не в том, что при нехватке государственных средств создается специальная система поборов с водителей грузовиков (система «Платон») для того, чтобы подкормить самого младшего из Ротенбергов, Игоря. На самом деле успехи этой семьи воплощают структурный упадок экономики и являются его непосредственным следствием.

В начале 2000-х годов, когда Путин и его окружение декларировали «равноудаленность» по отношению к доминирующим группировкам большого бизнеса, происходил постепенный переход российского капитализма от олигархической к корпоративной модели.

Личный интерес конкретных «успешных предпринимателей», отличившихся в разграблении общественной собственности и завязавших нужные связи в администрации, уже не играл решающей роли при принятии политических и экономических решений. На смену личностям шли институты, корпорации с полноценным аппаратом управления, инвестиционными стратегиями, иерархией и правилами. Новый капитализм оказывался куда менее колоритным и обезличенным, зато более организованным и рациональным.

Увы, конец путинской эпохи демонстрирует, что организационные достижения российского капитализма утрачиваются точно так же, как исчезает на глазах потребительское благополучие, достигнутое за годы высоких цен на нефть. Зависимая сырьевая экономика в условиях кризиса оказалась не в состоянии поддерживать тот уровень структурного и организационного развития, которого она, казалось бы, добилась к 2007 году. Логика корпоративного развития уступает личному интересу, правящий класс вновь распадается на соперничающие кланы и семьи. Либеральные интеллигенты воспринимают происходящее как проявление коррупции. В действительности же перед нами закономерная деградация российского капитализма, возвращающегося к исходной олигархической модели.

Ни разрабатывать, ни реализовывать какие-либо серьезные стратегии отечественный капитал оказался не в состоянии. Полностью зависящий от внешнего рынка и от продажи сырья за рубеж, он не только не сумел модернизировать страну (даже в своих собственных интересах), но не смог и консолидировать собственное господство. Как только поток нефтедолларов прекратился, всё стало разваливаться.

При таком положении дел совершенно естественно, что именно личные связи и взаимное доверие становятся важнейшим фактором консолидации. Мы ругаем Путина и его окружение, но разве они не ведут себя точно так же, как и всё остальное российское общество? Опросы показывают, что большинство россиян не доверяет государственным и общественным институтам. Люди доверяют только своей семье и кругу ближайших друзей. И если мы поступаем таким образом, то почему мы ждем, чтобы президент Путин вел себя иначе? Путин с юности знает Ротенбергов и доверяет им, а Ротенберги знают Путина и доверяют ему. А тот факт, что трое Ротенбергов связаны семейными узами, лишь дополняет картину. Доверие, как известно, важнейший рыночный фактор.