Карты мира снов [СИ] - страница 37

Даэд отошел от всех, ступая, надавливал мягким ботинком, жалея, что не сбегал переобуться — пальцы ног уже закоченели. Следил за движением снежной пыли, она поднималась, неслась на уровне колен, оседала чуть дальше, будто встряхивала и взбивала сама себя, чтоб оставаться нетронутой, свежей. Его следы побыли и исчезли, поднялись в виде сверкающих потоков и перенеслись дальше, образовав однобокий, совершенно гладкий сугробчик. Даэд пошел следом. Снова ступил, оставляя на белом глубокий отпечаток. Снег кинулся от него, выветриваясь вокруг рисунка подошвы.

Так, вместе со своими следами, Даэд добрался наискось до ближайшего края. Хорошо бы пересечь все поле, прикинул он, и выйти к другому, дальнему краю. Там никого. Но там не видно луны. Вот она, висит сверху и сбоку, такая белая, будто ее заморозили. Или она была сперва жидкая, а потом заледенела. Вдруг разобьется…

В спину ему несильно ударил снежок, рассыпался сверкающей пылью. Другой, очень плотный, шлепнулся в шею. Даэд резко обернулся, прижимая ладонь к ушибленному месту. Отделившись от громкой толпы, неподалеку стояла айчи Илена, в туго перекрещенном на груди теплом платке поверх широкого, детского еще платья. Пылала щеками, растерянно глядя на его сердитое лицо.

— Прости, — сказала, опуская руку со снежком.

Даэд подошел, взял из ее руки плотный ком.

— Ладно. Ты как сделала такой каменный? Снег сыплется, как пыль.

Девочка улыбнулась, казалось, даже маленькие уши засмеялись под косами, уложенными вокруг головы, как у всех учениц. Выставила перед собой розовые ладони:

— Нужно нагреть. И сильно прижать. Вот, — она повернула руки ладонями вверх, и подула легонько, складывая цветком пухлые губы. Кожа из розовой стала алой, будто под руками разгоралась свеча, просвечивая кровоток.

— Дай. Снега дай.

Даэд наспех подхватил ворошок снега, цепляя и собственный отпечаток подошвы. Сгрузил в пылающие ладони, они сомкнулись, роняя между пальцев медленные капли.

— Теперь ты мой, — сказала Илена, — твой след в моих руках.

Она смотрела на Даэда серьезными голубыми глазами, почти круглыми, под рыжеватыми ресницами. И волосы, уложенные косами, тоже были рыжими, цвета светлой меди.

Мальчик легонько толкнул ее, заставляя сдвинуться с места. Нагнулся, сгребая холодными руками горсти снега со следом маленькой ноги. И выпрямляясь, напрягся, мысленно приказывая рукам стать горячими. Стиснул пальцы, сжимая податливый снег. Тот становился плотным, кажется, тяжелел, спасая себя от таяния.

— Пойдем.

Держа в руках снежки и переглядываясь, они молча пошли дальше, голоса и смех остались позади, их развеивал ветер, а колонны приближались, будто расступаясь, показывая узкие полосы черного неба, усыпанного колючими яркими звездами в разрывах чернильных туч. И висящую напротив огромную белую луну.

Встали почти на самом краю, Илена прижалась плечом к плечу мальчика, и он ощутил, как она дрожит. Из-под ног ветер выхватывал облачка снежной пыли, они повисали сверкающими потоками, а потом исчезали, смешиваясь с пустотой.

— Осторожно. Бросаем? Прямо в луну.

Беря снежок в одну руку, он обхватил другой талию девочки. Илена подняла руку с комком снега, в котором спрятался след его подошвы. Ее губы шевелились. Даэд знал, что она шепчет. И поскорее размахнувшись, метнул снежный шарик в ледяной лик зимней луны, чтоб девочка не увидела, он не стал подхватывать ритуальные слова вечной дружбы — начала любви. Второй снежок, вертясь, полетел чуть ниже, и раньше, чем стало видно, куда оба падают, они исчезли в темноте совсем уже наступившей ночи.

— Я говорила… — Илена не стала продолжать, может быть, ждала его слов, но Даэд молчал, по-прежнему обнимая ее за плечи.

И вдруг поднял голову, вглядываясь в изменения на привычном рисунке лунных пятен:

— Смотри? Видишь?

На белом фоне дрожали зыбкие черные линии, плелись, меняя рисунок.

— Ксииты! Они летят обратно! Значит, сегодня вернулась весна! Илена, весна, понимаешь?

Девочка вырвалась и быстро пошла обратно, вздымая шагами снежную пыль. Даэд, оглядываясь на очень далекие еще стаи ксиитов, догнал ее, пошел рядом.