Карты мира снов [СИ] - страница 58

Вчера Неллет сказала, что пришло время последнего испытания. Если пришлый выдержит его, то станет ей настоящим мужем. Он выдержал. И теперь ждет пробуждения Неллет в комнатах часовой стражи.

Даэд повернулся и встретился взглядом с элле Крассом, стражем второго часа после заката. Красс тут же сделал пометку в свитке, лежащем на столике. Даэду хотелось усмехнуться, так сильно, что защекотало в носу, но он сдержался — усмешка тоже будет внесена в свиток. Советники вежливо недоумевают нарушению всех правил подряд. Даэд проводит в покоях принцессы не только свой час, третий час после заката, но и еще несколько. Приходит без кенат-пины, садится у постели, и берет протянутую ему руку. Но никто не выказывает удивления вслух, оформляя его словами. Такова воля принцессы, и, если новый весенний муж впервые с начала времен явился из мира снов, значит, все складывается так, как должно в этих условиях.

Я знаю, думал Даэд с непроницаемым лицом, знаю, что волнует вас больше всего, я ведь один из вас. Почему столько внимания одному из двадцати четырех советников с равными правами и равными обязанностями? Почему Даэд сидит в покоях, почему беседует с принцессой, когда она просыпается, пока другой советник послушно скрипит пером, записывая их неторопливые беседы.

Сам Даэд знал.

У меня снова остался всего лишь час, напомнил он себе, глядя на бледное лицо с яркими пятнами на скулах, я могу, нет, мне нужно вспомнить внимательно и последовательно. Пока я держу ее руку. Через час я сам встану за столик, и перо станет важнее, никаких мыслей и воспоминаний. Она призвала меня. Она знает, что я пойму.

Пальцы девушки шевельнулись в его руке. Она спала и слышала его мысли. Или ощущала их. Даэд мысленно кивнул, внешне находясь в полной неподвижности.

Я выбран!

Даэд стоял в ряду весенних мужей спящей Неллет, один из девятки. Не мог поверить, оглох от счастья, глядя, как шевелятся губы наставника. Кивал, когда кивали остальные. И спотыкаясь, пошел вместе с ними готовиться к визиту.

Время для него исчезло, иногда обнаруживал он себя голым в струях воды, теплой, ледяной, горячей. Потом — в просторной тунике, подпоясанной широким ремнем. Все вместе хором повторяли приветствие, а наставник морщился, обрывал и требовал, чтоб сказали еще, не так громко и не вразнобой.

Туника мешала ему, ноги обдувал сквозняк, казалось — они чересчур голые, и в какой-то момент он успокоился, обнаружив, что одежда снова поменялась, теперь на мальчиках были обычные полотняные штаны и сверху — вышитые праздничные рубахи. Кажется, он что-то ел. Запивал, не чувствуя вкуса. Временами падал в кромешный ужас, вдруг кто поймет, он совсем потерял голову, и тогда вместо него в девятку возьмут другого. Но не мог справиться с собой и просто молчал, повторяя за другими то, что они делали.

В один из часов вспомнил взгляд Илены, но тут же забыл. Что-то сказал ему Немерос, и Даэд ему правильно и спокойно ответил. Наставник внимательно посмотрел на спокойное смуглое лицо и узкие глаза, блестящие черной ртутью, кивнул, похлопав его по плечу.

А потом все они оказались на внешней лестнице. Шли, обдуваемые сильным, еще холодным ветром, шаг в шаг друг за другом, успевая отметить подошвой ступень, перенося ногу, чтоб следующий поставил свою.

На десятом витке спирали у Даэда так заколотилось сердце, что он испугался — оно само сбросит его вниз. Но тренированные ноги шли сами, мерно ступая и освобождая ступень для мальчика, идущего следом.

Покои принцессы показались ему прекрасными. Белое и светло-желтое, украшенное вьющимися лианами с яркими цветами. Мерцающие огни светильников на высоких столбах и низких скамейках. В центре огромного светлого зала — шатер, занавеси входа колыхает весенний ветер.

Элле Немерос вывел мальчиков, ставя их плавной дугой. И взмахнул рукой, руководя приветствием. Мерно зазвучали слова, обращенные к спящей Неллет.

— …сны твои будут легки и бестревожны, великая Неллет, — повторял Даэд, пылая щеками и не слыша своего голоса, — мы пришли, мы ждем.

Когда голоса смолкли, Немерос прошел в шатер. Теперь мальчикам был виден только его силуэт. И слышен негромкий голос через потрескивание огней светильников и углей в жаровнях.