Касаясь [СИ] - страница 44

Я киваю. Он сделал это случайно, но я ощутила дрожь по телу.

Сама того не замечая, я улыбаюсь. Дюк хороший парень, но между нами вряд-ли что-то получится. Не знаю, что во мне не так, раз все парни ведут себя странно… Я правда устала от такого отношения к своей личности.

Посмотрев на наш диванчик, вижу, что Шерон что-то шепчет Бэсфорду. Интересно, о чем они разговаривают? Должно быть обсуждают, какую ночь им лучше выбрать для утех.

Замечаю, что Дюка нет долгое время. Осмотрев глазами бар, я так и не смогла найти его. Скорей всего, он отошел куда-нибудь, может, в туалет или к другому бару.

— Можно тебя? — спрашивает Бэсфорд, прикасаясь к моей руке.

— Нет, я ищу Дюка.

Нужно было говорить раньше, когда он убегал из дома или на следующий день. Сейчас он внушит мне какой-нибудь бред, с которым я соглашусь, и все повторится. Лучше так, чем он будет пользоваться мной. Хотя не уверена, что поцелуи можно назвать словом «пользоваться». В любом случае, мне лучше не общаться с Бэсфордом.

— Это не вопрос, Гвенет. Нам нужно поговорить, — отвечает он, и тащит к женскому туалету.

Парень на много сильнее меня, и сложно сопротивляться, тем более прилюдно не хочется устраивать скандал.

Когда мы зашли туда, моему возмущению не было предела.

— Совсем сдурел? — спрашиваю я, вырывая руку. — Это женский туалет!

— Привет, Бэсфорд, — произнесла девушка, в костюме полуголого кролика, выходя из туалета.

Его все знают?

— Почему ты не отвечаешь на мои смс? — спрашивает он, глядя мне в глаза.

— Потому что, ты их не писал! — возмущаюсь я.

— Серьезно? Я отправил тебе кучу сообщений, — Бэсфорд достает телефон и показывает мне доказательства.

Странно, номер мой. Достав телефон, начинаю искать диалог с ним.

— Вот! Последний раз мы общались во время шторма, — отвечаю я и тыкаю пальцем.

Бэсфорд отнимает телефон.

— Я в спаме. Зачем ты заблокировала мой номер?

На секунду я замерла и подумала, что это какая-то шутка. Взяв сотовый, щурюсь в экран. В папке «Спам» правда, смс от Бэсфорда. Через мгновение ко мне приходит воспоминание. Вот, черт! Я действительно заблокировала его! После первого поцелуя я не хотела, чтобы мы поддерживали какую-либо связь, поэтому я заблокировала Дюка, зная, что это Бэсфорд. Чувствую себя неловко. Несколько дней мысли убивали меня, а теперь выясняется, что я сама виновата? Нет! Это он бросил меня, тогда в комнате. Моей вины в том, что он бабник — нет.

— Да, заблокировала, — отвечаю я, собираясь выйти.

— Для чего? Что вообще происходит в твоей голове? — спрашивает он и разворачивает меня. — Ты же говорила, что я нравлюсь тебе.

— Ты серьезно? В моей голове все на месте, а вот в твоей, явно не хватает функции «я не так крут, как думаю».

— О чем ты вообще сейчас говоришь?

— О том, что не нужно спрашивать у девушки, о ее чувствах к тебе, а потом молча уходить! Куда ты тогда убежал? Хотя, я и так знаю, — отвечаю я, повторив попытку выйти из туалета.

— О некоторых вещах нам лучше не знать, Гвенет, — отвечает он, все также не давая пройти.

— Да я вообще ничего не знаю о тебе! Это не «некоторые» вещи, а совершенно все. Слушай, не знаю, что тебе нужно от меня, но лучше не приближайся, — вырвав руку, я наконец-то выхожу из туалета.

Сложно говорить такие слова человеку, который тебе нравится. Но лучше так, чем бессмысленные разговоры.

— Гвенет! — кричит Бэсфорд, догоняя меня. — Поехали со мной.

— Что? Нет! Бэсфорд, я же уже сказала.

— Либо ты соглашаешься добровольно, либо будешь объяснять Дюку и блондинке, почему я утащил тебя на плече, — угрожает он.

Он совсем чокнулся? Я смотрю на Шерон, которая танцует рядом с Дюком. В любом случае, мне придется объяснять им, куда я пропала. Где выгода?

Бэсфорд выглядит очень серьезно и ждет моего решения. Я растерялась.

— Куда мы поедем? — в моем голосе волнение.

— Не узнаешь, если не перестанешь беспокоиться о том, что подумают другие, — отвечает он и делает шаг к выходу.

Почему в нем столько тайн? Говоря такие слова, он будит во мне интерес. Я уже не могу устоять, чтобы не согласиться.

— Хорошо, с условием, что ты объяснишь мне пару деталей, которые никаких не могут дать волю моим мыслям.