Касэлона. Особенный рейс - страница 13

Что будет после «и», я пока не знала.

Компьютер послушно выдавал общедоступную информацию. Всего в Исследовательском центре числилось две тысячи шестьсот служащих. Лилиана Эвгениа принадлежала к классу А. Уверена, она и не взглянула бы на представителя категории ниже Д. Не в ее положении засматриваться на лаборантов, технический персонал или обслугу.

Я оставила лишь высшие классы, и список сократился до девяноста персон.

Минус женщины… Шестьдесят.

Это уже было что-то, но выборка пока оставалась чересчур расплывчатой.

Я продолжила отсекать неподходящие кандидатуры.

Возраст… Хм, в круг симпатий профессора точно не входили ни юные дарования, ни почтенные старцы. Мужчин от двадцати до шестидесяти лет нашлось аж сорок пять.

Дальше — семейное положение. Лилиана Эвгениа принципиально не связывалась с женатыми. Галочка в нужном месте — и вуаля: двадцать претендентов на роль убийцы смотрели на меня с экрана.

Все равно многовато… Стоп! Пятерых рано облысевших и не озаботившихся имплантацией волос ученых смело можно сбрасывать со счетов. А что до остальных… Четверо из них работали в том же блоке, что и профессор Эвгениа.

— Технические неполадки в отделе Б-девять, — гаркнул прямо возле меня охранник, адресуясь передатчику, и я подскочила в испуге. — Проверьте компьютер. Что-то с клавиатурой.

«Я с клавиатурой!» — меня разбирала злость оттого, что я не успела досмотреть сводку.

— Не первый раз? — Он прослушал ответ и нахмурился. — Отключить? — уточнил, тянясь к кабелю.

— Нет! — но, разумеется, никто меня не слышал.

Экран погас, и это было плохо. Шнур в розетку моими невидимыми пальцами не воткнуть, как ни старайся. Придется ждать, пока придут техники, проверят систему, возможно, заменят железо… Проходили, знаем. Это отнимает время, поэтому лучше не попадаться и сворачивать окна при малейшем шорохе.

Честя себя растяпой, я направилась в соседний блок. Там людей побольше, но стоит попытаться урвать немного информации.

Четыре имени… Троих из них я встречала, будучи неприметным работником Зет. Они смотрели на меня как на пустое место. Ну да, как сейчас смотрят все вокруг. Разница в том, что тогда я не смела даже глаз на них поднять, а теперь могу показывать им кукиши. Жаль только, что прозрачность — необходимый атрибут бестелесности.

— У «бибиков» снова проблемы? — в отделе С мигом прознали о сбое и не обошли этот факт вниманием. — Третий раз за неделю… У них там нечистая сила завелась, или что?

Я шлепнула скалозуба в лабораторном халате по шее и с удовлетворением отметила, что он поежился, с опаской коснулся загривка.

— Сквозняк? — пробормотал, потирая бледную кожу.

Отказывать себе в удовольствии немного над ним поиздеваться я не стала. Пощекотала нос, залепила оплеуху… Без толку. Парня уже поглотила работа, и моих прикосновений он попросту не чувствовал.

Похоже, в этом блоке мне нечего ловить… Что ж, не беда. Дождусь ночи. Обязательно кто-нибудь да оставит компьютер включенным. Ну а ночные уборщики на странности техники внимания не обращали. Они вообще вели себя так, словно ничего не видели, кроме мусора. Порой я подозревала, что они — куклы, которых дергает за ниточки некий скрытый за стенами кукловод.

Впрочем, меня занимало другое. Четверо мужчин… Двое — записные красавцы, третий — заместитель директора по прозвищу Хомяк, четвертый известен своими научными открытиями. С кем из них Лилиана Эвгения встречалась в ту ночь?

Касэлона

Идею похода в трюм в компании полуодетого мужчины Леви восприняла в равной степени неохотно и с затаенной надеждой, вот только ни ее планам, ни опасениям не суждено было сбыться. Сэм усадил зареванную офицера Стар на ящик шоколада, демонстративно распаковал другой и оставил ее в обществе шуршащих оберток и услужливо включенной «Зарой» музыки для релакса.

Что с ней делать дальше, он не представлял. С одной стороны, каюты все равно пустовали, да и запасов кормосмеси хватало с избытком. Но альтруистом Райс себя давно уже не считал. Может, будь на месте Леви кто-то другой, желательно — мужчина, он бы и подумал над бескорыстной помощью.

А эта… Видно, что немало хлебнула всякого дерьма и не поверит в простое человеческое сочувствие. Начнет во всем искать скрытый смысл, а не найдя — бегать следом, пытаясь отблагодарить. Оно ему надо? Разумеется, нет.