Касэлона. Особенный рейс - страница 21

— Никал… — предупреждающе начал Райс.

— Что — Никал? Я уже сорок лет Никал! И ни разу никто не был мной недоволен! Я учитываю все! Экономику, политику, психологию, биологию, технику — все! А ты? Свинья неблагодарная! Я ради него…

Из-за крика торговец закашлялся, и это спасло его остальные зубы.

— Давай замолчим оба и больше никогда не вернемся к этому разговору, — прошипел владелец «Касэлоны», рывком приподнимая Никала и толкая его на высокий вращающийся стул.

— Прекрасно. Оставайся на Ониксе. Поселишься рядом со мной, будем вместе подрабатывать на общественных началах. А, может, войдешь в долю с барахолкой? Там, на вывеске, есть место для еще одного имени.

— Заткнись, — пробормотал Райс, забирая у собеседника лед и прикладывая его к собственной горемычной голове. — И запомни: на моем корабле никогда не будет мертвяков. Запомнил? Чудесно. Едем в медцентр?

— Да пошел ты…

— Еще лучше. Раз уж ты исцелился, до свидания.

— Я считал тебя нормальным! Глянь сюда! — Никал вытащил из внутреннего кармана полосатого пиджака затертый бумажник и ткнул под нос Сэму фотографию конопатой девчушки лет семи-восьми. — Вероника. Помнишь ее?

Райс кивнул, не понимая, с чего Никал вдруг заговорил о собственных детях.

— Ей было пять, когда ее сбил какой-то урод на байке. Полный паралич, год истинного ада… Мы продали все, что имело хоть какую-то ценность, и свозили ее на Аврору. Импланты, процессор… Примитивный, конечно, не чета тем, что вживляют киборгам. Но моя девочка может снова ходить! И что, ты считаешь ее мертвяком?!

— Ник…

— Ее снимки с биосканера почти не отличаются от снимков киборга! Представь себе, это не мешает мне ее любить!

— Никал…

— Я тебя с семьей знакомил! Значит, ты играл с Вероникой и сдерживал тошноту? Мразь!

— Ник!

— Что здесь происходит, Райс?

Сэм разжал кулаки и медленно повернулся к приоткрывшейся двери.

— Я просил не вмешиваться! — прорычал, набычившись.

Аристэй и Мира, топтавшиеся на пороге, смотрели с откровенным неодобрением. За их спинами виднелся человек в форме инспектора космопорта, и выражение его квадратной физиономии Райсу очень не понравилось. Незнакомец будто родился с неприязнью к владельцам кораблей. Или же он имел что-то конкретно против «Касэлоны»?

— Что вам, инспектор? — Сэм изо всех сил старался не показывать раздражения.

— Вы подали заявление на отлет. Проверка экипажа.

— Я не…

Райс осекся. Неспешно перевел взгляд на Никала, остро жалея, что не пришиб торговца с первого удара.

— Ты?.. — спросил с угрозой.

— Я. — Глаза толстяка хитро блеснули, но он мигом напустил на себя болезненный вид. — Хотел, как лучше… Не думал, что ты из тех моральных уродов, которые инвалидов за людей не считают. Простите за беспокойство, инспектор. Сами видите, что он за человек.

«Он знал о визите инспекции и подгадал время для представления!» — осенило Сэма.

Остатки жалости к Никалу испарились как дым. Ну и подлюга! Даже ребенка своего приплел для пущего эффекта. Правду говорят: для торгашей нет ничего святого.

— Убирайся! Я не возьму твоего киборга!

Хозяин барахолки горестно закатил глаза и в сердцах стукнулся лбом о стол. Слегка перестарался — пластиковая столешница треснула и прищемила ему кожу.

— Киборга?! — простонал он, вытирая слезы. — Слышите, люди добрые, что творится? Родную кровинушку обижают! Сироту несчастную за человека не считают!

— Так родную или сироту? — Сэм чувствовал: еще немного — и торговцу действительно понадобится утилизатор.

— Умница! Красавица! Четыре диплома! Две лицензии! Ей бы жить да жить, но из-за таких, как он… О-о-о, куда катится мир? Бедная девочка только встала на ноги. Депрессию победила, в люди вышла… За что ей это, а? Кто ты такой, чтобы смешивать ее с грязью?!

Торговец начал всхлипывать по-настоящему, и на пару мгновений Райс почти усомнился в собственной адекватности. Но на память он никогда не жаловался. Один-единственный взгляд на экран, транслировавший происходившее перед кораблем, вернул душевное равновесие. К сожалению, остальные зрители «Барахолку Ника» не посещали, а потому клюнули на уловку с энтузиазмом обывателей, никогда не имевших дела с мошенничеством.