Касэлона. Особенный рейс - страница 30

— Запрос на перевозку пассажира. Источник: официальная система космопорта, — вдруг выдал динамик. — От галамаркета «Лучистый Оникс» — предложение о транспортировке ценного груза, за «Касэлону» поручился Никал Лютик. И частная почтовая доставка.

— После разрешения на взлет мы стали популярны, — хмыкнул Сэм, мысленно вычеркивая один из пунктов недавнего плана. — Пассажиру отказать, с перевозками разберусь сам. Если повезет, мы загрузимся без особых усилий.

Он успел дойти до шлюза, когда система вновь ожила.

— Запрос государственный, отклонить невозможно.

— Какого… — начал возмущаться Райс, но на планшете, который он продолжал таскать с собой, загорелся экран.

Эмблема Службы госбезопасности, десяток печатей одна другой внушительнее… Если бы Сэм был впечатлительной девицей, он бы закатил глаза и попытался себя ущипнуть.

Такого попросту не могло случиться. Крохотные суденышка («космомаршрутки», как их называли в обиходе) вроде «Касэлоны» не относились к годному для важных персон транспорту. Ну а то, что Родас Торн, доктор биокибернетических наук, профессор Кафедры антропобиокибернетики Университета Рорайны, член Национальной Академии наук Оникса и так далее и тому подобное на пяти страницах мелким шрифтом являлся непростой личностью, даже не обсуждалось.

— Очередной фэйк? — после «техникодоктора», предоставленного Никалом, Райс не верил ни единому местному документу.

Идентификационная карточка вкупе с почерпнутыми из галасети сведениями уверяли обратное. Родас Торн — очень известная публичная персона, светило современной науки, муж нового министра экономики Оникса.

Пусть Сэм и считал, что при желании подделать можно все, в данном случае информация выглядела достоверной, и это еще больше настораживало. Мужья министров не катаются на «маршрутках». В их распоряжении если не личные суда, то правительственный транспорт или комфортабельные лайнеры. Но информационный блок «Касэлоны» утверждал, что в списке пассажиров прибавление, и поделать с этим Райс ничего не мог.

— Вместе с Волками — четверо… И две кэй-гадости. Веселая будет поездка, «Зара»?

Бортовой компьютер не умел отвечать на риторические вопросы. Вместо этого он предложил запланировать время вылета.

— Серьезно? — Сэм не скрывал скептического настроя. — У меня осталось на это право?

Как выяснилось, осталось. Космопорт давал «окно» между тремя и пятью часами пополудни. Выбирай любую удобную минуту — хоть три ноль одну, хоть четыре тридцать — с получасовым запасом времени на возможные непредвиденные задержки при взлете.

— Отлично. Ставь три ноль-ноль. Авось уедем без профессора.

«Зара» педантично сообщила, что профессор уже на подлете и ступит на борт меньше чем через пятнадцать минут.

— Прекрасно. А я ухожу прямо сейчас. Сколько там? Семь… Пока пополню запасы и разберусь с таможней, будет часов одиннадцать. Пусть ждет. И… За последние двенадцать часов кто-нибудь покидал корабль?

Система уверяла, что нет, быстрый просмотр записей с камер у шлюза это подтвердил. Получалось, Леви все еще на «Касэлоне»? И где же, скажите на милость? Судно не настолько большое, чтобы на нем мог спрятаться человек. С другой стороны, кэй-кот тоже куда-то зашился… После возвращения придется досконально проверить каждый отсек и найти их лазейку.

— Доставили посылку. Требуется подтверждение получения.

Сэм вновь недовольно взглянул на часы. Минуты бежали намного быстрее, чем он рассчитывал.

— Открывай грузовой отсек. С почтой волокиты не будет. За это я ее и люблю: все отсортировано, упаковано, подписано и опечатано. Никто потом не пожалуется, что в ящике проковыряли дырочку и вытащили поддельные джинсы премиум-класса, как в прошлый раз.

Если бы Райс верил в сверхъестественную чушь, он бы мог сказать, что в шуме динамика почудился издевательский смех, но на самом деле это попросту барахлила техника. Требовалось выкроить свободную минутку и заняться починкой.

Солнца Оникса, поднимаясь, немилосердно слепили глаза, легкий ветер кружил тонкую, почти незаметную пыль, и из-за этого постоянно хотелось расчихаться.

На выходе из грузового отсека Сэму пришлось остановиться, чтобы привыкнуть к дневному свету.