Каштановый прииют - страница 41

— А куда я денусь? Мне завтра на работу к одиннадцати.

— Распишитесь здесь, что с ваших слов записано верно, — мужчина протянул ему бумаги из печатной машинки и, дождавшись, когда Вили всё подпишет, поставил сверху печать и проводил его до выхода.

Выползши из кабинета, переоборудованного в допросную, Вильям медленно побрёл к выходу. Переодевшись в гардеробе, он вышел на улицу и тяжело вздохнул. Тёплые фонари, оказывается, не так уж хорошо освещали аллею. А родная и привычная темнота, в которой Вильям привык прятаться, уже не казалась такой уж безопасной. Убил, фигурально выражаясь, или же по-настоящему убил? Что же ты загадками говоришь, Дитмар, ну скажи же прямо, опиши его, скажи имя… Нет, сегодня он всё же закурит, нет никаких сил, конфетами обойтись не получится. Надо только вспомнить, куда он сунул пачку сигарет с зажигалкой. Вильям едва не подскочил, когда над головой раздалось хлопанье крыльев и ругнулся под нос. Сегодня он не заснёт.

Шуршание ткани, дыхание, неровное, прерывистое. Кто это? Где он? В кромешной темноте было слышно только плач, плач боли и страха. Он не чувствовал ничего, как будто замёрз, заиндевел. Где он? В темноте зажёгся свет. Руки, что это? Руки в крови, густой и липкой, он попытался тряхнуть ими, чтобы её стало меньше. Но она, будто живая, лезла, текла вверх по рукам, к локтям, плечам. В панике он попытался тереть пиджаком руки. Но кровь даже не оставила следов на ткани. Чьи-то болезненные завывания из темноты начали дёргать нервы как струны, стало тяжело дышать. Он резко попытался сбежать хоть куда-нибудь от света, чтобы ничего не видеть, и тут кто-то ударил его по голове. От боли свет погас, и он рухнул на пыльный кирпичный пол.

Дитмар, снова сидящий в кресле перед столом, нервно жевал губы и трепал Марта за уши. Его попытались допросить рано утром, но итог оказался закономерен, у Дитмара случилась истерика, и его с миром отпустили в палату. Психиатр, который пытался с ним поговорить, только пожал плечами и сказал, что допрашивать его придётся Вильяму. Ему был выдан список вопросов, и вот уже пять минут он пытался с обычных рутинный вопросов для проверки мировосприятия перейти непосредственно к допросу. В углу кабинета, как можно дальше от Дитмара, сидел судебный психиатр и записывал разговор на диктофон.

— Дитмар, я бы хотел поговорить о том что произошло ночью, — он сжался, боится. — Я понимаю, что для вас это может быть болезненно, но всё же я обещал вас выслушать. И сдержу слово.

— Я… понимаю. Я бесполезный… Мусор, — он закрыл глаза рукой и прерывисто вздохнул. Поднял влажные глаза к потолку. — Я ничего не могу сказать. Я не понимаю. Я болен…

— Не переживайте. Я здесь чтобы помочь вам говорить, — Дитмар слегка поджал губы и устало улыбнулся. Сколько боли в глазах. Что-то тут происходит плохое, ужасно плохое.

— Я понимаю. Но… Ладно.

— Дитмар, как ты понял, что мистер Бейкер умер? — молчание. — Ты позвал на помощь, ты хотел, чтобы его спасли?

— Да. Я слышал разговор за стеной. Я слышал, как он хрипел.

— Ты не сразу позвал на помощь, почему?

— Я… боюсь, — Дитмар кинул раздражённый взгляд на мужчину в кресле и поджал под себя ноги.

— Ты знаешь того, кто это сделал? — Дитмар с опаской кивнул. Вильям осторожно наклонился, чтобы быть к нему поближе. — Можешь мне рассказать?

— Они… Они всегда рядом. — Вильям едва успевал записывать. Он отказался от вопросов, никаких вопросов, слушать и наматывать на ус молча. Только так Дитмар начнёт говорить много и конкретно. — Один ходит тенью без тела и следа, он заходит сквозь стены, у него ледяные руки и нет глаз, он смотрит на нас ночью и ходит за нами днём, он как туман и ветер, очень страшный… Второй приходит из-за маленькой двери из тьмы. Он уводит нас туда и там творит с нами всё. Он калечит, делает больно… — Дитмар задрал рукава, и Вильям едва подавил ошарашенный вздох. На запястье было видно синяки, как будто кто-то держал его за руку. — Он… Он причиняет боль и никогда не уходит, пока мы не пообещаем молчать. Он придёт за мной за то, что я говорю вам о нём… — Дитмар обречённо опустил лицо и закрыл его руками.