Каштановый прииют - страница 65
— Поговори с главврачом о своих подозрениях, о том, что говорит Дитмар. У него больше ресурсов, может, он сможет тебе помочь, сам начнёт что-то копать. В конце концов, эта детектив сейчас у нас у всех на голове сидит. Она подозревает всех. И меня тоже, я чувствую. Хотя, может, она просто хочет, чтобы мы именно это и думали, чтобы боялись не так дёрнуться. Тебе нужна помощь, тебе нужна опора.
Вильям послушно кивнул и замер, когда Ликка его обняла. Вот этого ему давно не хватало. Обняв её в ответ, он положил подбородок ей на плечо и улыбнулся своим мыслям. Может, он и встрял с этой больницей, но люди здесь хорошие. Пусть сейчас тяжело, пусть, он проходил этот путь не раз и пройдёт его снова. Ради себя, ради своего будущего. Ради Дитмара.
Дом. Всё кажется гигантским, невероятным. Ему даже в прыжке не дотянуться до ручки двери. На стенах пугающие портреты. В окна льётся красноватый свет. Знакомый дом. И незнакомый. Ему нужно в закрытую дверь, нужен ключ. Где же он, куда же его спрятали? В воздухе маревом стоит запах гнили, падали, чего-то сдохшего и начавшего разлагаться. Куда, ну куда ему?
Лестница. Огромная. Руки и ноги ломит, медленно влезает со ступеньки на ступеньку. Тяжело, ужасно, как будто он маленький котёнок. Ну же, ещё одна ступенька, ну же!
Чердак, багровый от света через щели в крыше. В углах что, трупы? Нет, куклы. Куклы-люди. Мешки с пахнущей плесенью ватой. Мотки грубых ниток, банки со стеклянными глазами.
— Эй… Кто-нибудь тут есть?
В ответ слабый писк, как от кутёнка. Невысокая дверь. Дотянется. Подпрыгивает, дёргает ручку. Пустая комната. Посередине птичья клетка и в ней…
— Доктор, помогите.
Дитмар. Протягивает руки сквозь прутья. А на шее ключик от той двери внизу. Вот оно.
— Сейчас, подожди.
— Только тише. Он здесь.
Он судорожно вздыхает и прислушивается. Кто-то ходит внизу, дышит шумно, как будто через тряпку. Нельзя шуметь, нельзя. Приоткрывает дверцу, Дитмар вываливается ему в объятия. Мгновение глаза в глаза и он вдруг убегает, к лестнице, вниз. Что за? Он не может подняться. Давайте, ноги, слушайтесь! Нет, нет. Нет! Мир схлопывается в точку, раздавливая сознание.
Новое утро, новые проблемы. Вильям уже давно пожалел, что когда-то подумал, что приют слишком тихий. Уж лучше бы он был тихим. До обеда у него был разбор бумажек, потом Дитмар, потом пациент из планового, послезавтра выходной. Наконец-то он расстанется с домом окончательно. Может, так хоть психологически будет полегче. Этот дом тянул его вниз, в пучины собственных детских страхов. Страха, что стоит ему сделать что-то не так — и он, и люди, которые попытаются ему помочь, получат по заслугам. Сегодня он решился на нарушение правил больницы. Бредовых больных нельзя записывать без разрешения опекунов. Но он плюнул на всё, достал диктофон и решил записать сеанс с Дитмаром. Ему нужно время, но на приёме ему приходилось реагировать мгновенно. На это сил не было, запись поможет потом, в тишине комнаты, воспроизвести всё и хорошенько обдумать один на один с самим собой.
Уже сидя перед кабинетом главврача, Вильям думал о том, что скажет. Что он хочет? Просто рассказать о том, что знает, чтобы помочь найти убийцу? Или, может, он хочет помощи психотерапевта? Ему срочно было нужно и то, и другое, но он понимал, что без записи требовать приёма странно. А ещё нужно спросить, где же карточка Дитмара. В плановом ничего даже отдалённо похожего он не нашёл. Но где-то же она должна быть, в конце концов. Поздоровавшись со всеми, кто вышел с планёрки, Вильям без приглашения проскользнул в кабинет.
— Вильям? Доброе утро, вы хотели о чём-то поговорить? — мистер Рэйнолдс, ещё более растрёпанный, чем обычно, попытался пригладить волосы и одновременно продолжить листать ежедневник. — У меня полчаса свободные как раз.
— Я хотел поговорить о том, что происходит в отделении… Я не уверен, что мне стоит этим всем с вам делиться, но рассказывать детективу такие вещи я боюсь, меня невменяемым признают…
— Я понимаю, о чём вы. Лэри с Джорджем говорили то же самое, — он потёр глаза. — Я не понимаю, что у вас там не так, я уже всё, что мог, предпринял, охрану усилил, они всё отделение уже три раза обыскали.