Каштановый прииют - страница 69

— Она вас била? Она вас… Топила? — Дитмар наклонился к нему ещё. Впервые Вильяму захотелось отстраниться, потому что, казалось бы, невменяемый пациент читал его как книгу. — Она прикрывалась Богом?

— Почему вы так считаете?

— Потому что мне так сказал мой друг. Он видел ваши сны, видел, чего вы боитесь, — Дитмар слегка наклонил голову и протянул к Вильяму руку. — Мне так жаль, что я не могу помочь…

— Я привык помогать себе сам, спасибо. — Вильям аккуратно перехватил его ладонь, чтобы получилось как бы рукопожатие. Он понимал, что Дитмар хотел погладить его по лицу, но подпускать нестабильных пациентов к глазам было опасно. — Я сейчас куда больше заинтересован в том, чтобы помочь вам.

— Знаете… Я часто хожу по другому… миру. Там тихо и идёт дождь. Он холодный, но у меня есть… — он руками изобразил жест, словно открывает зонт над головой. — Зонтик. Там горят маленькие солнца, они разгоняют тьму. Там… Есть люди, они смотрят с высоты, но у них пустые глаза. Как камни. Растения не дают им двигаться. Они завидуют мне. Там есть деревья с красными листьями, — Дитмар жестикулировал, как актёр на сцене, читающий монолог. — За ним стоит старый автомобиль с ангелом, там меня всегда встречает мой друг. Он старше меня, но ведь какая разница… Если мы понимаем друг друга. У него тоже есть зонтик. Над вами дождь. Мы поделимся с вами зонтами, если вы придёте в этот мир. Хотите?

— Да. Я не люблю мокнуть под зимним дождём, — Дитмар грустно улыбнулся.

— Тогда… Вам нужна темнота. И чтобы комната была без потолка и стен… Знаете, мой друг там часто читает книгу и следит за ветром.

— Почему вы считаете, что я должен познакомиться с вашим другом? Он ведь ваш друг, не мой, — Дитмар наклонился к нему и улыбнулся улыбкой такой грусти и тоски, что сердце сжалось.

— Потому что охрана спасёт тело. А кто спасёт… — Дитмар приложил палец к виску. Вильям почувствовал, как внутри всё холодеет. — Кто спасёт разум, доктор? Никто. Кроме него.

Вильям понимал, чем Дитмар так пугал всех. Он залезал в голову. Совершенно неосознанно, как будто случайно, но он угадывал, кто и чего боится, но хочет услышать. Вильям прекрасно понимал его. Потеря разума для него была самым страшным кошмаром. Он видел, как на его глазах спокойная приветливая женщина с причудами превращалась сначала в жалкое садистичное чудовище, лишённое всего человеческого, потом в полоумного психа, бросающегося на стены, а потом и вовсе пускала слюни, сутками смотря в стену. Удивительным образом вышло так, что на этом сеансе не только Вильям был врачом, но и Дитмар. Всего несколькими словами поддержки он смог сделать поразительно много. Когда он вышел, Вильям откинулся на спинку кресла и долго так сидел, пытаясь понять, что же он чувствует. Почему-то такое живое неподдельное участие его всколыхнуло. Это было и приятно, и неприятно одновременно. Он понимал, что привязывает, приковывает Дитмара к себе наручниками эмоциональной привязанности. И если с его стороны это что-то эгоистичное, простое желание уткнуться в чьё-то плечо и поговорить, то со стороны Дитмара это зависимость. Его жизнь зависит от того, как быстро Вильям сможет расквитаться с убийцей. А он из-за какого-то чёртова креста расклеился. Нашёл из-за чего страдать. Вильям мысленно уничижал повод для беспокойства, втаптывал его в грязь, чтобы получилось наконец выдохнуть. Чтобы этот крест не висел на шее центнеровой гирей. Наконец спрятав диктофон под пояс брюк, Вильям собрал блокнот с картой и вышел.

Закрыв кабинет, он сдал карту и, пошагал в коридор с палатами. В плановом отделении пациент у него только через полтора часа, нужно забить время. Все были настолько заняты своими делами, что никто даже не обратил внимания на то, что он зашёл в коридор и двинулся прямо к палате Мелисы. К рассказам Дитмара нельзя относиться несерьёзно, уже два случая это чётко показали. Если он говорит "паучок в коробочке", значит паучок в коробочке. Мало ли, какие у Мелисы были причуды. Вильям знавал пациентов, которые своими питомцами считали обычных прусаков и очень злились, когда их травили. Вильям аккуратно ощупал матрас и наконец вытащил из-под него небольшую жестяную коробочку монпасье. Приоткрыв её, он вздохнул. Вот и коробочка с паучком. Паучок действительно сидел там, небольшой, обычный домовый паук. В паутине висели явно заботливо туда засунутые несколько мошек и раздавленный таракан. Закрыв коробочку и аккуратно положив её в карман брюк, он решил прогуляться, прежде чем пойти в плановое отделение. Снова раздрай, нужно его разогнать и побыстрее. Да и поискать бы эту комнату без потолка. Судя по описанию, она где-то в сквере, ангелов и каштаны он узнал хорошо. В гардеробе Вильям перепрятал диктофон во внутренний карман пальто и вышел. Он не знал, зачем записал разговор, но было ощущение, что он ещё пригодится. Да хотя бы самому переслушать, может он пропустил какие-то интонации, которыми Дитмар мог намекнуть. Выйдя к фонтану, он огляделся по сторонам и, хмыкнув, пошёл по аллее к жилому корпусу. Пройдя мимо, он пошёл прямо к закрытой территории, куда так часто видел идущим мужчину в клетчатом пальто.