Кассиопея-Москва - страница 4

— Сбрасываем скорость, — негромко скомандовал Виктор. — Мы успеем? Козелков, маяк на астероид!

— Я уже рассчитал параметры торможения, — отозвался Михаил. — По всему выходит — успеем. Еще минут десять, и сделаю выход на орбиту.

— Молодец, — восхитился командир. — Работаешь на опережение.

Павел стряхнул с себя непонятное оцепенение, охватившее его после сообщения о неизвестном корабле, вернулся на свое место и занялся маяком. Теперь он сам видел на экране очертания явно искусственного металлического тела на поверхности одного обломка, хотя затруднился бы назвать это создание звездолетом — слишком изящные, округлые биологические формы. Впрочем, что еще это может быть? Пока мозг лихорадочно пытался осознать происходящее, руки автоматически выполняли обычную работу — дальность… скорость… прицел… пуск.

— Есть залп. — Белая точка маячка по выверенной траектории достигла поверхности астероида в заданной точке. — Маяк на месте. Сигнал пошел. Не потеряем, — отрапортовал Павел.

— Отлично. — Середа не отрывал взгляд от цифр на мониторе. — Паш, займись Лобановым, он уже двери подпирает. Когда закончишь показательную порку, присылай его к нам, он маяк держать поможет, а сам сделай расчет разгона. Бери ноутбук, иди в классную, как всегда. Миша…

— Вводные уже сбросил, — отозвался Копаныгин.

— Внимание по кораблю, — Виктор включил громкую связь. — Прошу всех занять рабочие места, мы готовимся к торможению. Подробности я сообщу позже.

Павел вздохнул. Он уже привык, что львиную долю воспитательно-организационной работы Виктор переложил на него, но каждый раз, когда доходило до подобных ситуаций, настроение у него портилось. Тем более именно сейчас он чувствовал, что ему просто необходимо присутствовать в рубке. Но приказ командира — даже в форме просьбы — это приказ.

Лобанов ждал перед дверью в рубку — как всегда, во время аврала, двери эти блокировались. Пока их не открывали изнутри, никто не мог войти и помешать работе пилотов.

Павел остановился в коридоре, не выпуская ноутбук, и повернулся к Федору. Как и следовало ожидать, тот безошибочно почувствовал направление грядущей беседы, и оправдываться начал раньше, чем Павел открыл рот.

— А что я? Почему чуть что, сразу я?

— Разговоры, — решительно оборвал его Козелков.

Лобанов замолчал и выпрямился. Хотя отношения на «Заре» всегда были какими-то… домашне-семейно-дружескими, но в определенные моменты все чувствовали, когда кончались эти отношения, и начинались официальные. Сейчас был именно тот случай.

— Ты дежурил прошлые сутки в рубке?

Федор обреченно кивнул огненной шевелюрой.

— Я.

— Почему не сообщил о взрыве в ноль тридцать, по курсу корабля? Мы шли прямо на него!

Покаянно-недоуменное лицо Лобанова говорило само за себя. Ни о каком взрыве он понятия не имел. Что его отвлекло — можно только догадываться, но показания приборов просмотреть ему было явно недосуг. Черт, а ведь получается, что Мишка тоже влип. Он должен был, принимая вахту, просмотреть записи локаторов… Ладно, Копаныгин сейчас нужен в рубке, и, потом, пусть с ним сам Середа разбирается. В конце концов, у меня через пять часов день рождения, — мрачно подумал Павел.

— После выхода из системы Беты двое суток ареста, — припечатал он Лобанову. — А сейчас марш к ребятам, мы только что сбросили маяк на один из астероидов, надо контролировать сигнал.

— Есть, — кивнул Федор. — А маяк по случаю чего?

— Вообще-то, ты сейчас должен стрелой лететь в рубку, без вопросов, — злорадно сообщил Павел. Но, все-таки, ввести нарушителя в курс дела было необходимо. — На одном из астероидов замечено искусственное тело, предположительно — космический корабль неизвестного происхождения. Мы находимся в режиме торможения. После достижения расчетной скорости, в капсуле пойдем на разведку. Иди, тебя командир ждет.

— Есть! — Лобанов скрылся в рубке, дверь за ним закрылась.

Павел сдавил пальцами виски. Все, надо идти работать. Экстренное торможение всегда чревато всякими неожиданностями. Вдруг перед глазами всплыло, чем мог Лобанов заниматься в рубке во время дежурства… черт, а это зачем в голову лезет?