Каста [СИ] - страница 18

Сегодняшнее задание предполагало две роли. Сначала нападал один, другой оборонялся, затем напарники менялись местами. Герлес приказал Хюрему нападать и глядеть в оба, заодно запоминая, как тот отбивается. Хюрем, по обыкновению, не ответил, впрочем начав неуклюже наскакивать на альфу, не выказывая ни тени вовлеченности или пыла, словно делал Герлесу огромное одолжение. Альфа смутно чувствовал неуловимое настроение омеги, но не понимал, что именно происходит и как себя следует вести, никогда ему ещё не попадался такой противник. Герлес раздражался, начинал суетиться, злился — и допускал досадные промахи.

И, словно бы случайно, в эти самые моменты омеге удавалось дотянуться до тех участков тела, которые нужно было держать закрытыми. Омега, впрочем, никак не подмечал свои «успехи», будто и не понимал, что происходит. Зато замечал Герлес, скрипел зубами, понимая, что каким-то необъяснимым образом омега умудряется пробивать, и даже не пробивать — ударов-то по сути не было, но проходить его защиту (!), проникать под неё, просачиваясь, будто воздух. Герлес пыхтел громче и портачил сильнее. Жаль, что альфе не хватало опыта раскусить хитреца, мысленно сетовал Карафа, заранее прощая неопытного в некоторых отношениях парня.

То, что этот Хюрем был тем ещё прохвостом, стало ясно с самого первого дня. На утренней пробежке вокруг анаки омега держался в хвосте растянувшейся цепочки, а достигнув площади, сделал вид, что запыхался — дышал глубже, утирал лоб, как и другие, пытаясь отдышаться после сурового забега на подъём. Вот только кожа его не лоснилась потом, зрачки не ширились, как у остальных, и ни разу Хюрем не упёр в бока руки и не согнулся, чего, конечно же, не мог не заметить наблюдательный взгляд старшего субедара.

Распалённый долетавшими толчками, Герлес не выдержал — опустил руки и встал в стойку, показывая, что теперь нападает он. Его колени подогнулись, голова ушла немногим ниже. В это время Хюрем продолжал неподвижно стоять и смотреть на альфу, как на жужжащего перед лицом надоедливого жука, игнорируя призывы защищаться. Наконец, доведённый чудаковатой малохольностью, Герлес сорвался и попытался достать омегу. Несмотря на то, что силу он сдерживал, посланного удара хватило бы на то, чтобы сбить противника с ног, угоди он в цель. Но, как и ожидал Карафа, Хюрем погасил атаку. Уклонился, неумело отбив рукой летящий кулак, в самый последний момент, как делал в Свободном бою, и сил приложил ровно столько, чтобы рука пролетела на расстоянии волоска от мишени, не дальше.

И сколько бы ни повторял свои попытки Герлес, всё оканчивалось одинаково.

Шло время, а альфе так и не удалось дотянуться до Хюрема, ни разу. Ни одного! Раскрасневшись от гнева, Герлес перестал сдерживать силу, совершая наскок за наскоком. Но и тогда он не смог пробиться через смехотворную с виду оборону Хюрема. Омега же продолжал дочерпывать силы из неизвестного источника, ровно столько, сколько требовалось, чтобы противостоять нападавшему.

Вот Герлес сделал ещё один поспешный выпад — Карафа такого бы не одобрил, и Хюрем, ловко увернувшись, вдруг ударил! Ударил так, как показывал сам Герлес, всего-то. Провёл самую простую и очевидную атаку, которую можно было ожидать от любого раджана младшей группы, но неправильно оценивший противника Герлес не сумел вовремя отреагировать. Кулак впечатался в челюсть, заставив альфу потерять сосредоточенность на несколько мгновений. Когда же он снова повернулся к Хюрему, оба они знали: будь омега врагом, Герлес бы уже отдал жизнь.

Они столкнулись взглядами, как раз тогда, когда Карафа, отведя глаза, отдал приказ упасть-отжаться. Герлес, не сумевший быстро подавить захватившую его растерянность, выполнил приказ последним.

За все эти недели вера альфы в собственные силы серьёзно поколебалась. Урон самолюбию был нанесён значительный, но не критичный — Карафа внимательно следил за происходящим, поджидая момента, и вот он наконец настал.

Будто подыгрывая мудрому вояке, уже несколько минут спустя с неба сорвались первые капли. Сегодня гонять воинов в дождь Карафа не собирался, скомандовав отправляться в учебный класс и штудировать сочинения древних философов, касавшихся искусства войны. Когда раджаны поспешили исполнить приказание, Карафа подозвал Герлеса.